В чертогах Подкаменной Тунгуски
Шрифт:
На быстром течении под перекатами, при впадении ручья в реку, в глубоких ямах — там обычно стоят ленки и таймени. Но часто бывает и так, что именно в этих местах рыба не берет, — значит, ее там нет или она почему-то не реагирует на блесну. Сибиряки рассказывают, что иногда ленков и тайменей видно в ямах, но на проплывающую перед самой их мордой блесну они не обращают внимания. Настоящий рыбак должен иметь всевозможный набор блесен разных цветов и разной формы. А вдруг рыба обратит внимание на перемену!
Иногда приходится нацеплять
Через час рыбалка закончилась. Сыроечковский и Анатолий принесли по паре мясистых ленков. Володя и Сергей тоже поймали по ленку. Не повезло только мне.
В это утро мы наслаждались жирной ухой из ленков и печенными на костре рыбьими шашлыками.
Уха была хороша! Наваристая, вкусная, хотя и без всяких специй, с маленькими угольками и хвоинками, случайно попавшими в котелок, она благоухала ароматами тайги и была не сравнима ни с чем!
Настроение у всех было приподнятое. Этому способствовало и погожее утро, обещавшее нам хороший день.
А ведь скоро мы должны расстаться с зоологами. Близко и мое расставание с Анатолием: Байкит не за горами.
Речка Турама, в устье которой мы устроили лагерь, — левый приток Подкаменной Тунгуски, впадающий в реку в шестидесяти километрах выше Байкита.
Как и многие другие притоки Подкаменной, Турама протекает среди плоскогорья, сплошь покрытого труднопроходимой тайгой. Эти глухие, безлюдные места как будто самой природой предназначены для охоты.
Сегодня с устья Турамы мы впервые увидели на горизонте резкие контуры гор. Мы приближались к самой интересной части Подкаменной Тунгуски. Но там я уже должен плыть без зоологов и Анатолия.
Что за люди будут моими новыми спутниками?
Мы сидели у костра, доедая запеченных на палочках ленков. Евгений Евгеньевич долго присматривался к лесным берегам Турамы, потом сказал мне:
— Пожалуй, мы задержимся здесь на денек. Хороший день даст хорошую охоту.
— Не возражаю! И для нас будет работа, — ответил я и, повернувшись к своему спутнику, спросил: — Как ты относишься к этому, Толя?
— Что за вопрос?!
— В такую погоду да с такого места грех уезжать, — сказал Сергей.
— Кстати, после дождя надо просушить ящики, — добавил Володя.
Не теряя драгоценного времени, все быстро собрались на охоту. Зоологи с ружьями ушли вдоль русла Турамы.
Мы с Анатолием тоже идем на охоту. Только у меня на плече кроме ружья еще висит кинокамера, а у Толи — штатив.
Мы направляемся к тому озеру, о котором говорил нам Василий Монго. Оно находится в километре от устья Турамы, на левом берегу Подкаменной Тунгуски, у подножия небольшой возвышенности.
В этот поход мы с Толей отправляемся специально для съемки животных, которые могут встретиться нам в тайге. У Анатолия с собой пищик, маленькая
Анатолий выбирает самые низкие места, в которых скорее всего можно встретить рябчиков. Идя впереди меня, он посвистывает пищиком. Время от времени он останавливается и прислушивается к лесным звукам.
Вот он сделал знак рукой. Я остановился. Где-то вдалеке откликнулся на его свист рябчик.
— Готовьте аппарат, — шепнул Анатолий.
В моем рюкзаке за плечами спрятан аккумулятор, запас кассет с пленкой и набор телеобъективов. Я быстро привел в готовность кинокамеру.
Не успел я закончить приготовления, как в хвое елей и лиственниц над нами раздался знакомый звук: «фыр-р-р-р». Мы присели к земле и притихли.
Обнаружить рябчика не так-то просто. Сколько было случаев, когда охотник, долго и упорно разыскивая птицу, был обманут самым нелепым образом — рябчик слетал с дерева над его головой. Не хотелось, чтобы то же самое случилось и с нами.
Сколько я ни пытался увидеть притаившуюся птицу, мне это не удавалось. Толя осторожно полз на четвереньках по мху, вглядываясь в хвою деревьев.
Вот он снова сделал жест, означающий «идите сюда». С приготовленной к съемке кинокамерой я подполз к нему; он показал пальцем на ветвь ели, на которой я едва различил рябчика. Ах вот ты где, долгожданный!
...Мы стараемся не делать резких движений, иначе рябок улетит, и тогда пропала охота. Осторожно ставим штатив с аппаратом, я навожу на фокус и снимаю первый кадр. Рябчик, услышав шум кинокамеры, вытянул шею, внимательно посмотрел в нашу сторону.
Я быстро меняю объектив и снимаю птицу крупнее, во весь экран... Но что же сделать, чтобы рябчик двигался? Запустить в него палкой или просто спугнуть? Жалко: улетит и не скоро найдешь другого.
Мы с Анатолием сидим без движения, ждем, что будет делать птица. Как будто угадывая наши мысли, рябчик начинает ходить по ветке, что-то клевать. Я ловлю кинокамерой и этот момент.
— Спугни его чем-нибудь, чтобы он слетел, — шепчу я Анатолию.
Толя кивает головой. Я включаю аппарат, мой спутник вскакивает на ноги, громко хлопает в ладоши и кричит; рябчик испуганно слетает с ветки. Кадр заснят.
— Пожалуй, охота с киноаппаратом гораздо интереснее, чем ружейная, — сказал Анатолий.
— Чем же это? — схитрил я.
— Как же! Я сейчас испытывал такой же азарт, как на настоящей охоте. И насмотрелся на рябчика досыта. А с ружьем я и не стал бы его особенно разглядывать, скорее на мушку — и — бац по нему.
— Правильно, Толя! И трофей остался у нас на кинопленке, и съемка его принесла нам больше удовольствия, чем если бы мы подбили рябчика из ружья.
— Купить и мне киноаппарат, что ли? — сказал в раздумье Анатолий.