В чертогах Подкаменной Тунгуски
Шрифт:
От избушки старого Губенко до Полигуса примерно пятьдесят километров по реке. Не доплывая до села километров двадцать, в узком скалистом месте находится порог Дедушка. Григорий Губенко хотел еще засветло пройти этот порог, чтобы вечером быть в Полигусе.
Я плыву на последней илимке, чтобы можно было заснять весь караван, когда он будет проходить через порог. Километрами двумя ниже приюта старика с левого крутого берега в Подкаменную красивым каскадом впадает бурная речка Огнё. Под каскадом
Впереди по Подкаменной Тунгуске виднеется широкий и тихий разлив. Там находится остров Польпоро. Река огибает его двумя широкими мелкими протоками. Более полноводная из них левая, но по ее руслу разбросаны опасные подводные камни. Тихое на первый взгляд место, но коварное.
Губенко то и дело высовывается из катера, зорко просматривает левую протоку, по которой наш караван должен обойти остров.
Тихим ходом мы приближаемся к мели. Вот уже передняя илимка подпрыгнула от удара о подводный камень, задрожала. Вторая, следующая за ней, миновала камень. Губенко что-то кричит рулевым и машет рукой. Те вцепились по двое в рули и судорожными движениями пытаются изменить направление каравана.
Снова задрожала первая илимка. Вторая наклонилась, и под ее бортом мы увидели большой черный камень. Илимка с треском переползла через него.
Рулевые на третьей, последней барке схватились за руль, чтобы отвернуть в сторону, но было уже поздно. Наша илимка глухо ударилась о камень, нос ее тяжело подпрыгнул, послышался треск. Буксирная веревка туго натянулась и оборвалась. Илимка остановилась на камне как пригвожденная: дно ее было пробито.
Катер с двумя другими барками удалялся от нас.
На какое-то мгновение сплавщики не могли опомниться. Потом кто-то из них крикнул:
— Вода в трюме!
Люди бросились внутрь илимки, которая была загружена мешками с мукой. Там находилась и моя киноаппаратура. Вода быстро прибывала. Ящик с аппаратом был почти наполовину в воде, среди кулей с мукой плавал спальный мешок. Почти все вещи были подмочены, в том числе и коробка с чистой кинопленкой.
Тем временем Григорий причалил две илимки к острову и на катере спешил к нам на помощь. Он хмуро осмотрел камень, на котором сидела илимка. Один из команды, щупленький старичок, суетился вокруг Григория:
— Я ее хотел, понимаешь, влево турнуть, а она, подлая, прямо на камень...
— Брось оправдываться, дядя Лука!
— Елочки-палочки, да разве я нарочно...
— Я тебе специально махал рукой и кричал еще когда? Две-то илимки прошли ведь хорошо!
— Да я, Гриша...
— А еще говоришь — старый сплавщик! Муки-то сколько попортили!
Губенко долго бился, силясь катером сдвинуть илимку с камня. Он старался и развернуть ее, и стащить с камня по течению — все безуспешно: илимка сидела, как на гвозде.
Григорий принял новое решение:
— Вот что, братцы, разгружай муку!
На
По слонам Григория, авария произошла по вине рулевых последней илимки: они не успели вовремя отвернуть от коварного камня. Рулевые передних илимок сделали это своевременно, и барки лишь скользом ударились о камень.
— Понимаете, местечко-то пустяковое, а вот один- два камня портят все дело.
Широкий разлив Подкаменной Тунгуски у острова Польпоро действительно кажется тихим и совершенно безопасным местом. Крутые берега здесь далеко отошли от реки, посреди которой находится плоский и длинный остров. От всего пейзажа веет спокойствием, словно вырвавшаяся из скал Подкаменная Тунгуска отдыхает и набирает сил для прорыва следующей горной преграды.
Мы заночевали на острове. Утром Губенко еще раз попытался сорвать илимку с камня, но и на этот раз безуспешно.
— Плывем в Полигус! — сказал он. — Через день вернусь сюда за грузом.
Мы отправились вниз по реке.
Посредине широкой протоки на камне осталась торчать одинокая илимка. На берегу острова белели штабеля мешков с мукой.
У острова Польпоро
После Польпоро облик берегов резко изменился: русло Подкаменной Тунгуски сузилось, по обеим сторонам реки вырос сплошной каменный лес — массив причудливых скал.
Каких только замысловатых фигур не создала здесь природа! Оригинальные башенки, головы каких-то фантастических зверей, развалины древних замков...
Поистине удивительны эти творения невидимого скульптора!
Установив кинокамеру, я снимал телеобъективом самые примечательные камни. Возле меня стоял дядя Лука.
— Снимай, снимай, — говорил он. — Нигде не увидишь больше таких скал, как у нас на Подкаменной.
Правый берег неожиданно раздвинулся: показалась большая речка, вливающая свои воды в Подкаменную Тунгуску. Устье ее обрамляли зубцы живописных скал.
— Большая Нирунда, — сказал дядя Лука. — Медвежьих углов на ней полно!
Речка вытекала из красивой долины, сжатой высокими скалистыми сопками. Быстрая вода перекатывала свои бурные струи через камни, разбросанные по всему ее руслу.
Сразу за Большой Нирундой Григорий включил сирену (он теперь всегда включал сирену, когда хотел обратить мое внимание на что-нибудь интересное). Впереди, на левом берегу, мы увидели утесы в виде высоких тонких колонн. Над ними парил орлан-белохвост. Губенко заглушил мотор и на всю реку прокричал: