В чужом доме
Шрифт:
— Что, произошел несчастный случай?
— Нет, — сказал господин Петьо. — Он был у себя в саду. Сосед сказал, что это эмболия. Господин Дантен упал. Его жена позвала проходивших мимо людей. Они перенесли его в дом, положили на кровать, но он, видно, был уже мертв.
Все вертелось перед глазами Жюльена. Он прислушивался к словам хозяина, но плохо понимал, что тот говорит. Перед его мысленным взором вставал сад, дорога, дом, река Ду, и всюду присутствовал дядюшка Пьер, высокий и худощавый, улыбающийся в густые усы.
Господин Петьо отошел
— Если хочешь, можешь прямо сейчас и ехать.
Мальчик не ответил. Хозяин с минуту глядел на него, потом повторил:
— Можешь, если хочешь, прямо тотчас и ехать.
— Куда? — шепотом спросил Жюльен.
Мастер положил нож на разделочный стол и подошел к ученику. Провел рукой по его затылку и мягко проговорил:
— Надо поехать… К твоему дяде… Ты можешь понадобиться тетушке.
Лицо у Андре было печальное. Хозяин вышел из цеха и направился в столовую.
— А как же с мойкой? — спросил Жюльен.
Мастер слегка похлопал его по затылку.
— Не беспокойся. Ступай… Ступай быстрее. Управимся без тебя.
— Пустяки, я сам вымою, — вмешался Морис.
Жюльен вышел, снял велосипед с крюка и покатил.
День был ясный, яркое солнышко отражалось на гладкой поверхности канала. Жюльен быстро крутил педали. Несколько раз он повторил про себя: «Отчего я не плачу? Ведь дядя Пьер умер».
Он еще быстрее стал работать ногами. Вдоль дороги бежали деревья. Их тени скользили по воде и по берегу канала. Внезапно мальчик замедлил ход: «А что, если надо мной просто подшутили?»
Ему захотелось остановиться. А может, ему просто померещился разговор с хозяином? Может, он просто едет развозить заказы? Жюльен посмотрел на руки: на нем была синяя куртка. Он даже не снял туфель на веревочной подошве, его штаны были перепачканы сахаром, яичным желтком и мукой. Он замедлил ход, а потом стремительно завертел педали. Он решительно ничего не мог понять.
Жюльен ехал очень быстро до самого моста через реку Ду. Там он остановился и спустил ногу на землю. Сквозь поросль молодых, уже начинавших зеленеть ив, видна была калитка, ведущая во двор, и угол дома дяди Пьера. Казалось, там нет ни души. Дверь в сарай заперта, дверь в кухню — закрыта. Дианы нигде не видно. Жюльен уже собрался продолжать путь, но тут дверь кухни распахнулась. Оттуда вышли двое мужчин в сопровождении его тетушки. Они были в тени фасада, и мальчик их плохо видел. Мужчины остановились у порога. Постояли довольно долго, потом направились к дороге и исчезли за деревьями. Тетя Эжени опять вошла в кухню. Жюльен все не решался тронуться с места. Теперь он смотрел на лодку дяди Пьера: она натягивала цепь, останавливалась, потом, покачиваясь на волнах, приближалась к берегу и вновь отплывала от него, натягивая цепь. Всякий раз цепь постепенно натягивалась, выступала из воды, капли, точно искорки, падали с нее, затем цепь опять скрывалась под еодою.
Мальчик обернулся. К нему кто-то
— Здравствуй, дружок, — сказал он. — Приехал проститься с дядюшкой?
Жюльен утвердительно кивнул и, толкая велосипед, зашагал рядом со стариком.
Когда они дошли почти до конца моста, им повстречались два человека — те самые, что только недавно вышли из дома Дантенов. Не останавливаясь, мужчины поздоровались. Один из них сказал:
— Господи, как все зыбко на этом свете!
— Вот именно, — согласился старик.
Когда они немного отошли, он сказал Жюльену:
— А все-таки здоровяк он был, твой дядя Пьер. Весь год проводил на берегу реки, и у него ни разу даже горло не болело. Если бы кто сказал мне, что я буду его хоронить!..
Когда они вошли во двор, послышался собачий лай.
— Диана! — крикнул старик. — Замолчи, замолчи, красавица!
Собака перестала лаять, потом тихонько заскулила. Ее заперли в сарае. Она просовывала под дверь свою черную морду и кончики передних лап в пятнах. Перед ноздрями у нее плавало облачко пыли. Жюльен ласково заговорил с ней. И она заскулила еще громче.
В дверях кухни показалась тетушка. Жюльен пропустил вперед старика, тот остановился на пороге, бормоча:
— Бедная вы моя Эжени… Бедная вы моя Эжени… Если бы кто сказал мне…
Он не закончил и горестно покачал головой. Тетя Эжени раскрыла объятия, плечи у нее задрожали. Жюльен подошел и обнял ее.
— Мальчик мой бедный, — прошептала она. — Он тебя очень любил, сам знаешь. Дядя Пьер очень любил тебя.
Жюльен ничего не сказал. Горло у него судорожно сжалось. Слезы жгли глаза, потом покатились по щекам.
— Входите, — пригласила тетя Эжени.
Они прошли вслед за нею на кухню. Тут было темно и прохладно.
— Если хотите взглянуть на него, пойдемте, — сказала тетя Эжени. — Он совсем не изменился.
Незнакомая Жюльену женщина сидела возле стола. Она поднялась и сказала:
— Что верно, то верно: совсем не переменился. Кажется, будто он уснул. Кажется, вот-вот заговорит.
Мальчик замер посреди кухни. Тетушка, уже стоявшая у дверей спальни, обернулась.
— Идем, — прошептала она.
Жюльен не пошевелился. Слезы по-прежнему струились по его щекам. Тетя Эжени вошла вместе со стариком в спальню, незнакомая женщина подошла к Жюльену.
— Пойди попрощайся с дядей, — мягко сказала она.
Женщина хотела было взять его за руку, но он отступил на шаг.
— Не хочешь видеть его? — спросила она.
Мальчик кивнул и прошептал:
— Нет.
Дверь в спальню оставалась открытой. Оттуда доносился неясный шум.
— Боишься? — спросила женщина.
Жюльен несколько мгновений смотрел на нее, потом резко повернулся на каблуках и выбежал вон. Услышав за спиной ее крик, он даже не оглянулся. Он уже ухватился было за руль велосипеда, но его остановил голос тетушки: