В чужом доме
Шрифт:
Остальные подростки ушли во двор умываться. Доменк проводил Жюльена до двери, пожал ему руку и сказал:
— На днях увидимся и поговорим обо всем в более спокойной обстановке.
41
Дни быстро увеличивались. Теперь, когда Жюльен начинал развозить рогалики, солнце стояло уже довольно высоко. Порою легкий туман еще окутывал улицы, сбегавшие к воде, и медленно уплывал по направлению к порту. По вечерам было тепло; если Морис и Жюльен почему-либо не могли
— Летом, когда становится по-настоящему жарко, — говорил Морис, — а снизу вдобавок припекает печь, жить в этой каморке просто невозможно, и тогда мы всю ночь спим на крыше.
Как-то утром в самом начале работы мастер сказал:
— Надо попросить хозяина, чтобы он сделал дезинфекцию у вас в комнате до наступления жары, все-таки часть клопов погибнет. Говорят, новые средства дают хорошие результаты.
— Всякий раз, когда о чем-нибудь просишь, тебя так встречают… — начал Морис.
— Будь мы членами профсоюза, — заметил мастер, — уж мы бы, конечно, добились от хозяина того, на что имеем право.
Остальные уставились на него. Он продолжал говорить, не отрываясь от работы.
— Я все хорошенько обдумал, — сказал он. — С конфедерацией труда сложнее, не все соглашаются туда вступать. Здесь примешивается политика, и это многих смущает.
Он на минуту умолк. Никто не произнес ни слова. Морис подсушивал на плите тесто для слоеных пирожных, он передвигал кастрюлю, и конфорки дребезжали; мастер дождался наступления тишины и снова заговорил:
— Вчера вечером я встретил Вормса, знаете, того эльзасца, что работает мастером у Мореля. Потолковали о том, о сем, и он сказал, что тоже хотел бы вступить в профсоюз. Он даже утверждает, будто мы можем создать свой профсоюз.
Никто не ответил. Скалка Виктора звонко стучала о мраморную крышку разделочного стола. Венчик Мориса звонко ударялся о железное дно миски, в которой он приготовлял заварной крем. Через минуту мастер спросил:
— Ну, что вы на это скажете?
— Надо подумать, — заметил Виктор.
— Вот именно, — поддержал Морис.
— Право, не знаю, — пробормотал Жюльен.
Он повернул голову и встретил взгляд мастера, который показался ему жестким и беспокойным. Мальчик взял противень с рогаликами и отнес его в сушильный шкаф. Когда он возвратился к столу, мастер пояснял:
— Вот что предлагает Вормс: он хочет, чтобы все мы собрались как-нибудь вечерком в кафе. Скажем, завтра или послезавтра, предупредить всех недолго. Там можно будет все толком обсудить.
Они наметили день, и мастер попросил хозяина разрешить Морису и Жюльену пойти вместе с другими на собрание.
— Разумеется, — объявил господин Петьо. — Вы имеете полное право создать независимый профсоюз, если конфедерация труда вас почему-то не устраивает.
И
— Предлагаю голосованием избрать бюро.
По общему требованию голосовали поднятием руки. Председателем выбрали Вормса, секретарем — мастера Андре Вуазена, а казначеем — какого-то незнакомого Жюльену рабочего. Секретарь тут же начал свою деятельность, записав в блокнот имена и фамилии тех, кто пожелал вступить во вновь созданный профсоюз. Казначей между тем стал собирать первые членские взносы.
— Я знаю одного типографа, он быстро напечатает нам билеты, — сказал Вормс, — и при этом возьмет недорого.
Жюльен уплатил пять франков и расписался в блокноте мастера против своей фамилии. То же сделали и остальные.
Выйдя из кафе, мастер, Морис и Жюльен направились к Безансонской улице. Виктор отстал от них, ему нужно было на площадь Насьональ. Мастер и ученики почти не разговаривали. Собрание прошло оживленно, но теперь, когда они оказались втроем, между ними возникла какая-то неловкость. Дойдя до кондитерской, Андре пожал мальчикам руки и сказал:
— Спокойной ночи. Перед тем как подняться к себе, проверьте, топится ли печь, и закройте трубу.
Ребята пробыли в цеху всего минуту. Погасив свет и прикрыв дверь, Морис спросил:
— Ты не голоден?
— Немного. Но есть все равно нечего.
— Да, здесь ничего не найдешь, кроме обрезков бисквита да марципана, — сказал Морис. — Надо бы спуститься в погреб.
— Света в столовой нет, хозяева, верно, уже легли.
— Попробуем потихоньку откинуть дверцу погреба?
Они немного поколебались.
— А если нас застукают?
Морис секунду подумал.
— Скажу, что мне показалось, будто, уходя на собрание, я забыл прикрыть тесто для бриошей и рогаликов.
Они на цыпочках прошли через двор и замерли перед дверцей в погреб; медленно проведя рукой по толю, которым она была обита, Морис нащупал ручку. Немного приподняв дверцу, он прошептал:
— Полезай первым, придержишь дверцу, а я — за тобой.
Мальчики спустились по лесенке в полной темноте и сделали несколько шагов, выставляя перед собой руки. Оказавшись посреди погреба, они пошли на слабый свет, падавший из отдушины. Внезапно оба остановились.
— Слышишь? — шепнул Морис.
— Да.
Теперь они продвигались вперед с удвоенной осторожностью.
Перед дверью магазина, расположенной в нескольких шагах от отдушины, разговаривали хозяин и мастер.
— Я так и думал, что дело пойдет на лад, — послышался голос господина Петьо. — В конечном счете так будет лучше для всех.
— Вот именно, — согласился Андре. — Вот именно.
— В сущности, мальчишки у нас неплохие, но их легко провести. А эти коммунисты — мастаки водить людей за нос, вы это знаете не хуже меня.