В дельте реки Сакраменто
Шрифт:
— Ты готова? — спросил Макс.
— Да, — ответила Энни. — Прости, что заставила тебя ждать.
Макс нахмурился. Этот вежливый тон… Ему не хватало изумления на ее лице — реакции на его комплимент. Внезапно она превратилась из милой Энни, которую он всегда знал, в незнакомку.
— Ты не заставила меня ждать. Но вечер будет холодным. Не хочешь захватить свитер или что-нибудь в этом роде?
— Я не замерзну.
В конце концов, он может одолжить ей свой пиджак в случае чего, решил Макс. Энни захлопнула дверь дома — не запирая ее, как
Хорошо.
Он кивнул, испытывая удовлетворение. Энни перенимала инициативу, уже не ждала от него совета по каждой мелочи. Она даже была слегка накрашена — немного подчеркнула ресницы и губы.
С такой нежной кожей ей не нужно накладывать на лицо много макияжа.
— Я подумал… возможно, тебе стоит запереть дом, — пробормотал он, стараясь не думать о том, как соблазнительно выглядят ее губы, покрытые блестящей помадой.
— Мы не запираемся в Митчеллтоне.
Да, таков склад ума жителя маленького городка, чувство защищенности. Но Макс знал, что преступления случаются везде.
— Я хочу, чтобы эта дверь была заперта, — потребовал он. — И чтобы ты пообещала, что будешь всегда запирать се, когда уходишь, и на ночь.
— Но…
— Никаких «но». Пообещай, Энни.
Макс видел изумление в ее глазах, но сейчас это не имело значения. Он хотел научить ее заботиться о себе. Макс заставил и бабушку закрывать дом, особенно на ночь, и теперь намеревался получить аналогичное обещание от Энни.
— Ну ладно. Только сначала мне нужно сделать ключ. У меня его годами не было. Потеряла где-то.
Неподражаемо. Макс с шумом выдохнул воздух.
— Я приеду завтра и поставлю новые замки на двери. И заодно проверю окна.
— По правде говоря, ты ведешь себя, как будто я двухлетний ребенок, — раздраженно сказала Энни. — Я могу позаботиться о своих собственных замках. И об окнах тоже. Я годами заботилась о себе сама, разве не знаешь?
Макс открыл пассажирскую дверцу своего «БМВ» и протянул ей руку. С достоинством графини Энни дотронулась до нее пальцами и скользнула в машину. Большая часть ее ног оказалась обнажена перед тем, как она расправила юбку на коленях, и Макс скрипнул зубами. Меньше чем за неделю она сменила мешковатые джинсы на тонкие шелковые чулки. Почему раньше он не замечал ее ног? Теперь ему казалось, что он видит только их.
Ах да, и еще грудь! Почему он раньше не замечал эту часть ее тела? Часть, скрытую чашечками бюстгальтера?
Приступ удушья сдавил его грудь, и он склонился к рулю. Должны же существовать какие-то границы. Ведь все, что нужно — это чтобы Энни получила представление о том, как вести себя с другим мужчиной. Это, конечно же, не настоящее свидание со всеми эротическими нюансами.
— Что с тобой? — спросила Энни.
— Ничего.
— Ты кажешься немного… напряженным. Макс попытался расслабиться.
— Выдалась трудная неделя.
—
— Ты готовила? Несмотря на свидание?
— Практическое свидание, — напомнила ему Энни.
Надоело. Как будто он не знает, что это не по-настоящему. Она оттачивает свое женское мастерство, чтобы потом найти себе мужа.
— Да. Верно. Практическое, — пробормотал он. Выражение на лице Макса позабавило Энни и одновременно огорчило. Она доверила ему то, о чем никогда никому не говорила. После того, как вес закончится, смогут ли они остаться просто друзьями? Сохранятся ли между ними те «удобные» отношения, которые связывали их, пока ей удавалось игнорировать его убийственно сексуальную привлекательность?
— Кстати, "ты все еще любишь итальянскую кухню? — спросил Макс уже обычным голосом.
— Обожаю.
— Великолепно. — Он выехал со двора. — В Старом Сакраменто сеть ресторанчик, попав в который, ты подумаешь, что умерла и уже в раю.
Энни сделала глубокий вдох и разгладила тонкий бархат на коленях. Она чувствовала себя странно, и виной тому были не только новая одежда и непривычные подвязки на чулках. Это было всецело женское чувство — одновременно странное, чудесное и пугающее.
Глава пятая
— Ну как?
Энни смаковала последний кусочек тирамису, ароматного блюда из взбитых сливок, ликера и бисквита.
— Ты был прав, я в раю.
Ответная улыбка Макса вышла натянутой. Он и не подозревал, что Энни так чувственна. Ее манера облизывать вилку почти неприлична.
— Возможно, я попытаюсь приготовить тирамису для воскресного пикника, — сказала она.
— А проблем в церкви не возникнет? Он ведь с ликером, — пробормотал Макс.
— Мм, нет. Жена священника готовит такие ромовые пироги, которые кого угодно уложат на лопатки. Члены школьного совета уже предусмотрительно попросили ее приготовить что-нибудь другое для распродажи выпечки на ярмарке. Эти почтенные граждане не считают, что с помощью таких пирожков смогут пополнить школьный фонд.
— Бабушка говорила, что ярмарка стала интереснее. Сколько я ее помню, она была такой… провинциальной.
Энни послала ему взгляд из-под ресниц.
— Ярмарка и сейчас провинциальна. Именно поэтому мы ее и любим. Наш сельский рай.
— Мм, да.
Макс не хотел вновь затевать спор о больших и маленьких городах. У него были смешанные чувства по этому поводу; однако когда он стал достаточно взрослым, ему сразу захотелось бежать из Митчеллтона.
— Меня всегда назначали готовить хот-доги и приправы, а мне хотелось поработать в киоске поцелуев, — с грустным видом пробормотала Энни. — Не то чтобы всем хотелось поцеловать меня, но это могло бы быть весело.
Сам Макс, когда был старшеклассником, провел уйму времени в киоске поцелуев, не требуя за это денег. И там действительно было весело, особенно для подростка с буйствующими гормонами.