В дельте реки Сакраменто

Морис Джулианна

— Что я делаю? — вздохнул Макс, закрывая глаза. Сейчас ему необходимо нечто равноценное холодному душу. Но что будет, если он присоединится к игре Энни или хотя бы позволит ей узнать, что он здесь?

Бормоча проклятия, Макс опустил кролика на ближайший стул и, проскользнув в дом, быстро прошел по комнатам, проверяя, все ли в порядке, затем вышел через переднюю дверь.

Несколько минут он просидел, обхватив пальцами руль своего «БМВ», борясь с нестерпимым желанием. Много лет назад он поклялся никогда не позволять своему телу принимать за

него решения — слишком велика цена. И все же Максу не удалось вспомнить, чтобы когда-нибудь ему было так сложно контролировать жар в крови или давление в плавках.

Да как он вообще посмел дотронуться до Энни, целовать ее?

— Возьми себя в руки, — приказал себе Макс, заводя мотор автомобиля.

Не проявив осторожности, он разрушит их отношения.

Если родители чему-то и научили его, так это тому, что романтика не живет долго. И пусть лучше он навсегда останется другом Энни, чем потеряет ее, став любовником.

Матрас задвигался, и Энни открыла глаза.

— Что? — Ее взгляд упал на кролика, наблюдавшего за пси с соседней подушки. — Черт побери, Барнард. Ты напугал меня.

Зверек задергал своим подвижным носом.

— Мне все равно, что тебе скучно, но эту подушку я храню для своего мужа. И не пытайся возражать.

Шоколадно-коричневые глазки Барнарда замигали, но зверек не казался обиженным. Возможно, потому, что сам предпочитал видеть симпатичную крольчиху на соседней подушке.

— Мы хорошая пара, — пробормотала Энни, запуская пальцы в мягкий мех Барнарда. — Тебе тоже одиноко? Чувствуешь себя потерянным и опустошенным?

Впервые в жизни она в полной мере ощутила, каково это — просыпаться одной. Энни не думала о сексе, ей просто хотелось знать, что рядом кто-то есть и этот кто-то ждет, когда она откроет глаза и улыбнется ему.

Кто-то вроде Макса.

С грустной улыбкой Энни снова закрыла глаза и поглубже зарылась в одеяло. Она и так никогда не разбиралась в Максе, а прошлый вечер еще больше усугубил это непонимание. Он целовал се так страстно, а потом остановился и прочитал лекцию о мужском вероломстве.

— В чем-то он прав, — мрачно пробормотала Энни.

Макс — не тот мужчина, который ей нужен. Рядом с этим воплощением сексуальной привлекательности она не могла управлять своими чувствами, и это приводило се в замешательство. К тому же Макс не хочет жить в Митчеллтоне, а ее дом здесь.

— Я не уеду из Митчеллтона, — сказала Энни кролику. — Он красивый мужчина, и ничего больше.

Ее протесты прозвучали смешно.

Надо взглянуть правде в лицо, а правда состоит в том, что такой человек, как Макс, никогда не полюбит провинциалку, которая больше разбирается в овощах, чем в моде. Да он и не думает ни в кого влюбляться. Это просто нелепо — надеяться на невозможное.

Барнард повернулся и спрыгнул на пол. Энни вздохнула. Собеседник он был никакой.

Автомобиль, по звуку напоминающий «БМВ» Макса, остановился перед домом Грейс, и Энни взглянула на часы.

— Десять часов? — удивилась она.

Энни

никогда не спала так долго. Осталось меньше часа на сборы. Она откинула одеяло и бросилась в ванную. Сегодня ей предстоит впервые встретиться с шерифом и учителем в своем новом образе.

— Подойди к этому серьезно, — приказала Энни своему отражению в зеркале. — Ты же хочешь выйти замуж, верно?

Ответом было категорическое «да».

К счастью, она долго стояла под душем и вымыла волосы еще вечером, после игры с садовыми разбрызгивателями, и теперь можно не беспокоиться хотя бы об этом. Однако Энни замерла при виде своей мокрой ночной рубашки и валявшегося рядом мужского галстука.

Барнард принес его на кухню, когда они возвращались в дом. Кроличьи зубы проделали дырку в материале, но она безошибочно узнала в галстуке тот, что был на Максе во время их так называемого свидания.

Энни взяла в руки тонкую полоску шелка и пропустила ее между пальцами. Несомненно, на Максе был именно этот галстук, когда он уезжал, так как же Барнард сумел до него добраться?

Должно быть, Макс возвращался.

И он наверняка видел, как она играла с водой. Кровь прилила к ее лицу. Тонкая ткань мокрой ночной рубашки, наверное, была совсем прозрачной, даже в лунном свете.

Почему он ничего не сказал? Просто снова уехал без единого слова?

Хм.

Улыбка пробежала по губам Энни, хоть она и не могла объяснить, почему это доставляет ей такое удовольствие. Разве она не решила, что Макс — не тот мужчина, о котором ей стоит думать? Разве не он угрожает се великому плану выйти замуж? Неужели у нее совсем нет здравого смысла, чтобы всерьез задумываться над тем, что испытал Макс, увидев ее почти обнаженной?

Вообще-то у нее всегда хватало здравого смысла, особенно в отношении Макса Хантера.

Через полчаса Энни глубоко вздохнула и внимательно изучила свое отражение в зеркале. Неплохо. На самом деле не хуже, чем в бархатном платье. Она покружилась перед зеркалом, наслаждаясь шорохом платья, обвившегося вокруг ног. Возможно, наряд чересчур шикарен для церковной службы, но, как гласит пословица, в любви и на войне все средства хороши.

Нагнувшись, Энни застегнула одну дополнительную пуговку на подоле платья, о котором Макс сказал, что оно открывает слишком много. Она не была с ним согласна, но решила пойти на компромисс, раз уж в церковь они отправляются вместе.

Выглянув в окно, Энни увидела его возле дома Грейс. Он стоял, мрачно потирая подбородок.

Что ж, хорошо.

Ему и не нужно больше быть очаровательным. Их практическое свидание закончилось. Теперь Энни возьмет все в свои руки. Она пообещала Максу, что справится сама, ей нужен был только совет для начала.

Схватив сумочку, она побежала вниз по ступенькам — не потому, что забыла слова Макса о том, что надо подождать спутника у двери. Просто урок закончен. Лучший способ восстановить прежние дружеские отношения — это вернуть все на круги своя, и чем быстрее, тем лучше.