В договор не входит
Шрифт:
Не знаю, долго ли я просидела, плача, но немного успокоившись, потихоньку побрела вдоль домов. Сначала даже не поняла, насколько далеко убежала от дома, но со временем вышла на Большой проспект. Здесь улица никогда не спала. Машины быстро скользили по дороге, горели ярко витрины и кое-где были открыты бары, развлекались люди, но компании незнакомцев меня испугали, и я, опустив голову, как можно быстрее пробежала мимо них.
Я бродила по улицам без особого плана, зная, что рано или поздно вернусь домой, но там вряд ли теперь останусь. Уговорю девчонок переехать вместе со мной. Думаю, они поймут, когда я расскажу им всё.
Холод стал пробираться
– Это она?
Юлька обернулась. Её лицо было красным от слёз, тушь размазалась под глазами, а нос распух. Она вскрикнула и кинулась ко мне, крепко прижав к груди.
– Слава богу, живая!
Из кухни появилась Маша со стаканом воды и тем же распухшим от слёз лицом, но осталась стоять поодаль с видом испуганного зверька.
– Мы думали, что с тобой что-то случилось… что они забрали и тебя… Слава богу!
– Юль, почему здесь полиция? – я выбралась из её цепких объятий, оглядывая квартиру, и только сейчас поняла, в чём дело. Двери в каждой комнате были распахнуты настежь, везде горел свет, шкафы и ящики вывернуты, а вещи разбросаны. Неужели пьяный сосед с досады решил разгромить всю квартиру?
– Где Толик? – я напряглась.
– Скорая увезла. Его избили так, что встать не мог.
– Избили? – внутри у меня всё похолодело. – Я же… Кто избил?
– Какие-то гопники. Как они в квартиру попали не пойму только – дверь не взломана. Избили Толика, вскрыли комнаты и вынесли всё ценное. Мы вернулись, тут полный разгром, а твоя сумка на кухне. Я подумала, что они с тобой что-то сделали.
Я не успела дослушать Юльку и кинулась в нашу комнату. Здесь как и во всей квартире царил хаос. Вывернуты шкафы, разбросаны в беспорядке вещи, опрокинуты стулья. Телевизор остался стоять на месте, но ноутбука подруги не было. С последней надеждой я бросилась к своей тумбочке. Вскрыта! Уже предчувствуя неизбежное всё равно принялась шарить в ней в поисках металлической коробки.
Пусто…
Внутри всё оборвалось. Они забрали деньги! Всё, что мне удалось скопить за три года, чтобы вернуть брата.
Я застыла на полу перед пустыми полками, превращавшихся на моих глазах в бездну, в которую меня утягивало. Все чувства атрофировались, кроме чувства холода, заполнившего моё сердце.
Это я не закрыла дверь. Я так спешила сбежать от пьяного чудовища, что не подумала о такой мелочи. И те парни, которые сидели на лестнице… наверняка это они. Просто воспользовались возможностью. Я сама пригласила их… Я это сделала…
Нежное прикосновение к плечу заставило меня вздрогнуть. Маша, чья красота поблёкла из-за выплаканных слёз, присела рядом и посмотрела на меня сочувствующим взглядом.
– Много было?
Девчонки знали, что находилось в тумбочке,
– Их найдут, – Маша приобняла меня за плечи. – Только не трогай ничего пока, чтобы отпечатки не стереть.
Я даже не подумала об этом. Улики, отпечатки, следы… Не было даже сил на то, чтобы заплакать. Кажется, я выплакала сегодня все слёзы. Внутри осталась только всепоглощающая пустота. Почувствовала только как меня легко приподняли под локти, отвели на кухню и усадили за стол. Я окинула комнату мрачным взглядом, вспоминая, что здесь происходило ещё несколько часов назад. Рассказать девчонкам о случившемся сил уже не осталось, как и всей решимости, которую я накапливала, бродя по ночным улицам.
Я была совершенно опустошена и растеряна. Отвечала невпопад на вопросы полицейского, пока он не спросил, где я была всю ночь.
– Гуляла, – ответила я севшим голосом.
– А почему ушла, оставив все вещи в квартире?
Вновь почувствовала, как тошнота подступает к горлу. Дверь на кухню была закрыта, подруги остались в коридоре и поддержки, хотя бы моральной, у меня не было. Я совсем сникла.
– Это ты им дверь открыла? – полицейский прищурился, чуть наклоняясь вперёд.
– Я… я не специально, – сердце оглушительно стучало в голове. – Наш сосед…
– Которого избили? – уточнил мужчина, и я коротко кивнула.
– Он пытался… хотел…, – слова с трудом складывались в цепочку. – Хотел изнасиловать… я убежала и не заметила, что оставила дверь…
Я комкала свои пальцы, стараясь не смотреть полицейскому в глаза.
– Ну хотел – не изнасиловал же. С теми, кто погром учинил, знакома?
Я покачала головой.
– А чего они тогда хахалю твоему рёбра переломали?
– Он мне не хахаль. Он хотел…
– Ага, слышал, – он щёлкнул языком, – так сучка не захочет, кобель и не вскочит. Обиделась на что-то и позвала друзей, а они переборщили чутка с твоим ухажёром.
– Никого я не звала! – злость стала просыпаться во мне из-за таких слов. Поверить не могу. Тот, кто должен защищать, сейчас в открытую насмехался надо мной и обвинял в сговоре. – Трое каких-то сидели на лестнице этажом ниже. Может, это они… Я мимо пробежала. Лица… лиц не запомнила. Они же и мои деньги украли! Всё, что я копила… всё, что у меня было. Как вы можете думать, что это я их привела?
Лёгкие сводило спазмами, и я заикалась от отчаяния, чувствуя, как пылает от гнева лицо.
– Вы лучше этого урода допросите, как он мне в трусы лез! Сучка не захочет! – я вскочила с места, с грохотом повалив табурет. На звук тут же прибежали девчонки. – Так не захотела! За что получила по лицу, а он… он…
Я больше не могла держать слёзы в себе. Если я думала, что они иссякли, то глубоко ошибалась.
– Я хочу написать на него заявление!
Но мужчина спокойно и цинично смотрел на меня, всё с тем же ледяным спокойствием сидя на месте. Подождал, пока моя истерика чуть сойдёт, и тихим тоном, будто разговаривая с умалишённой, продолжил:
– Значит так, твоё бабло скорее всего уже спущено на наркоту и девок. Так что можешь написать на них заявление, но деньги тебе не вернутся – это сто процентов. А вот про соседа твоего, – он снова прищурился и ухмыльнулся, – я же вижу, что он мальца перепил. Ну, с кем не бывает – чёрт попутал. Так ничего же не случилось. Ну чего ты жизнь портить ему будешь? Его и так отмутузили на совесть. Считай, вселенная за тебя сама отомстила.