В договор не входит
Шрифт:
Не хотелось верить во всё, о чём читала. О том, что в полиции отговаривают писать заявления на насильников, и как мужчины отмазывают других мужчин. «Чёрт попутал» – вот как у них это называется? А если бы я была чуть послабее, то лежала бы на полу под пыхтящим боровом, не в силах ему помешать. Раздавленная, растоптанная как снаружи, так и внутри.
Едва сдерживаясь, чтобы не дать этому представителю власти в его ухмыляющуюся рожу, я прошла через кухню мимо шокированных от услышанного подруг. Юлька тихонько меня позвала, но я никак не отреагировала. В комнате стала с остервенением
Не могу здесь оставаться! Эта комната буквально кричала от отчаяния, или это была я, взывающая в немом вопле.
– Ты куда? – побледневшая Юлька стояла в дверях, наблюдая за мной.
– Куда-нибудь.
– Он тебе что-то сделал?
– Не успел.
Ком стоял в горле, и больше на её вопросы я не ответила, как она не выспрашивала.
– Постой! Не горячись! – Юлька встала передо мной, пробуя обратить на себя внимание, пока я выискивала свой телефон. Каким-то чудом мой старенький мобильный остался в сумке вместе с паспортом. – Тебе нужно отдохнуть, подумать, успокоиться. Ну куда ты сейчас пойдёшь? Давай я тебе чай заварю.
– Да как ты не понимаешь? – не сдержалась я. – Не могу здесь оставаться! Эти стены давят и только хуже делают. А они, – я указала в сторону кухни, где остался полицейский, – они же ничего не сделают. Не могу, Юль.
– Только не сорвись, прошу тебя, – она ухватилась за мои плечи. В её глазах смешалась тревога и жалость. Вот дурёха. Подумала, что я вернусь к старому. – Слышишь? Подумай о Паше.
– Прости, – я закинула рюкзак на плечо и почти бегом бросилась из квартиры. Без денег, без дома… я бежала в никуда, ноги сами несли меня в неизвестном направлении. Но понимала, что пути назад больше не будет. У меня остался только брат, но и он был мне недоступен. Кого из Богов я прогневила, что он решил подвергнуть меня такому испытанию? И за что?
Небо постепенно светлело. Снег перестал идти и теперь растекался по асфальту, превращаясь в грязь. Прямо как я. Я стремилась к чему-то хорошему, пыталась быть правильной и чистой. А сейчас чувствовала себя также паршиво как четыре года назад… Той же грязью, тем же уродом. Нужно смыть с себя это ощущение, содрать кожу до крови жёсткой мочалкой.
Раньше я бы забылась в алкогольном дурмане или спряталась бы ото всех мыслей и переживаний за пеленой кайфа. Но сейчас в каком-то мазохистском желании я хотела прочувствовать свою боль, испить её до конца. Мне предоставили хрупкую иллюзию, что я смогу выбраться из этого болота сама, а теперь она рушилась как карточный домик. На самом деле у меня нет выбора, они мне его не оставили. Они все считают меня вещью. Кто-то хочет воспользоваться мной против воли, а кто-то предлагает деньги.
Я резко затормозила на перекрёстке, хлопая себя по карманам. Из заднего достала скомканную визитку. Вглядываясь в цифры и буквы, я выжигала их в своей памяти клеймом.
Что ж, тогда я продамся подороже.
Глава 6
Я попросилась погреться в круглосуточную забегаловку. Сев за столик у окна, стала отсчитывать минуты, прошедшие с моего звонка по номеру, выбитому на визитке. Несмотря
– Я согласна.
И после короткого молчания, растянувшегося для меня почти в вечность, последовал вопрос:
– Куда за вами заехать?
Я назвала адрес. Никаких лишних вопросов.
– Я буду через полчаса.
В голове мелькали мысли всё переиграть, сбежать из кафешки и отключить телефон, вернуться и начать всё сначала. Долго и упорно трудиться. Вновь и вновь отказывать себе во всём, копить и откладывать, но оттянуть воссоединение с братом ещё на несколько лет. Нет, я просто не выдержу… Паша не выдержит. Как я могу снова его подвести?
Какая ирония, я ведь думала, что хранить деньги дома будет безопаснее из-за того, что банки могут лопнуть как мыльный пузырь, а оказалось, что и здесь никто не застрахован.
В кошельке осталась какая-то мелочь, и я смогла позволить себе лишь небольшой кофе. В стакан налили растворимую бурду, но даже это было лучше, чем ничего, и хоть как-то согрело. Телефон то и дело гудел от сыплющихся сообщений моих подруг. Обе переживали, что я наделаю глупостей, и просили вернуться. Но я не могла пересилить себя и даже что-то им ответить, только смахивала эсэмэски в корзину. Когда я сделала последний глоток, дверь в заведение отворилась и на пороге возник Марк. Всё тот же шёлковый кашне был повязан в элегантный узел, закрывая шею, и я вдруг почувствовала себя рядом с ним настоящей замухрышкой.
– Доброе утро, Мила, – его взгляд пробежался по мне. – Неважно выглядите.
– А вы умеете порадовать девушку комплиментом, – я поднялась с места, беря в руки рюкзак. – Я готова, ведите. Где там ваш хозяин?
– Есть один нюанс, – Виардо не торопился.
О Боже, он увидел моё состояние и даст мне пинок под зад. Я не знала, что из себя сейчас представляю, боясь даже взглянуть в отблеск окна на своё отражение и увидеть то, что от меня осталось. Но вместо этого мужчина указал на дверь.
– Мы могли бы обсудить это в более спокойном месте. Прошу.
Он, как настоящий джентльмен, придержал мне дверь и проводил до машины. Салон пах кожей, а сиденья были такими комфортными, что, пристрой я голову поудобней, тут же бы отключилась. А учитывая моё состояние, я готова была вырубиться прямо сейчас. Марк сел рядом со мной, и молчаливый водитель тут же плавно тронулся с места.
– Мой, как вы выразились, хозяин не живёт в России. Нет, он бывает здесь изредка по делам, но предпочитает более… цивилизованные страны. Не в обиду будет сказано – это не мои слова, а его.
– Где он?
– На данный момент в Италии.
– И я должна буду поехать туда?
– Да, – коротко ответил Марк.
Сомнение неприятным ощущением проникло за шиворот. Уехать из страны? Никто не говорил, что мне придётся уехать. Хотя, я ведь даже не выслушала предложение до конца. Идиотка. Бросить брата одного на такой долгий срок? Если я сейчас соглашусь, как мне объяснить Пашке, что я не бросаю его?
– На весь срок?
Марк кивнул.
– Переживаете за брата?
Я посмотрела на мужчину с подозрением.