В доме кто-то есть

Картер Кира

– Моя сестра кажется меня боится, но я очень люблю Элли. – добавил он, все еще смотря на свою руку.

Алеста нечего не ответила, лишь продолжила поглаживать руку, облокотившись лбом о его плечо, не зная как еще можно было поддержать в такой ситуации. Так они и сидели. В тишине. Нарушаемой лишь бьющими по стеклу каплями пошедшего дождя. Алеста не знала, сколько было время, когда он встал, сказав, что ей нужно ехать в больницу. Честно говоря, было как то плевать. Ей было очень грустно за него. Он даже вызвал ей такси. Ведь ни знания адреса, ни телефона у неё не было. Попрощавшись и поблагодарив уже в сотый раз, Алеста все же покинула дом Джефферсона. На сердце было не очень спокойно, но она все же надеялась, что смогла хоть как то ему помочь. Почувствовать себя не одиноким и не больным. Пусть он знает, что у него есть друг. И он может прийти когда хочет.

В больнице ничего нового ей не сказали. Нижний вывих. Редкий. Осмотрели, сделали рентген. Наложили новую повязку. Выписали обезболивающие мази, физиотерапию и гимнастику. Прогноз 2- 3 недели ношения повязки. Устало выдохнув, Алеста плюхнулась на диван в своей гостиной. Здорово однако у неё день начался. Просто супер. Было немного страшно, тут теперь находиться. Кто знает, как ее еще захотят травмировать неспокойные родственники? Теперь отрицать это было как то глупо уже что ли. Они ведь и не пытаются особо скрываться. На часах было около часа дня, а она вспомнила, что так и не выполнила свое обещание данное Лоуренсу. Как-то не дошло что ли. Тактично ли будет возвращаться сейчас, да еще и с такой просьбой.? Не понятно. Ведь раз он не участвовал стало быть не хотел. Алесте было как то сложно анализировать на счет их взаимоотношений. С одной стороны, они хорошо и комфортно общались. Да и Эсмонд,

явно был не из тех, кто будет дружить через силу. Но все же, она боялась показаться навязчивой. Хотя сама, буквально, говорила приходить ему, когда захочется. Почему сама не может делать того же? Наверно потому что, если бы ходила всегда когда хотела, то и не уходила бы оттуда вообще. Ладно, она обязательно спросит. Просто не сейчас. Время еще есть. Она пошла на кухню, дабы перекусить чем-то очень плотным. Желудок урчал и начинал уже закручиваться, кажется. Рука тоже продолжала ныть, но все же, это не сравнится с той болью, что была когда она только упала или когда ей ее вправляли. А это она потерпит. Три недели с повязкой не так и много. Доктор сказал, что боль обычно проходит уже в течение первой недели. Повязка в основном для фиксации и правильного заживления. Хотя делать все лишь одной рукой было не совсем удобно и непривычно, честно говоря. Брук сделала себе большой закрытый бутерброд с паштетом, помидорами, ветчиной и еще половиной ее холодильника. Положила оставшийся кусок мяса со вчерашнего дня, налила себе вишневого сока и довольная жизнью стаскала это все на небольшой столик на кухне, принявшись за дело. Настроение поднялось практически сразу, когда она откусила восхитительно вкусный бутерброд. В голову вдруг попала мысль, что рисовать теперь будет немного затруднительно. Кстати говоря, насчет рисования. Она так и не проверяла сайт, хотя и собиралась постоянно. Интересно, были ли у неё заказы? Много ли? Хотя больше 15 точно не будет. У неё стоял барьер. Не больше 15 в месяц. Всё остальное автоматически на следующий. Достав телефон, она загрузила свой сайт и одновременно решила, что ей нужен ноутбук. С телефона это было как-то неудобно. Открыв его, она обрадовалась. Заказы и правда, были. И не один, а целых три! Три портрета. Все трое захотели по фотографии. Что странно, многие хотели именно с фото, хотя с натуры он всегда был гораздо живее. Да уж, живее, – проскочило в голове совсем другие мысли. Но на самом деле, немногие люди любят сидеть и позировать целые сутки напролет. Подтвердив все заказы. Алеста допила свой сок и двинулась в гостиную. Там было всё необходимое. Там она всегда отдыхала. Там ей в принципе, очень нравилось. Она начнет работать прямо сегодня. Уж очень она соскучилась по этому делу, а работать такими материалами одно удовольствие. Сделав первичный набросок, Алеста подумала, что стоит заказать еще и коробки с красивыми лентами, чтобы упаковывать заказы. Да, отличная мысль. Девушка, что заказала портрет, была такая красивая, что рисовать ее было даже приятно. Кареглазая. Со смуглой кожей и орехового цвета волосами. Она так лучисто улыбалась, что даже по фото улыбка была как живая. Алесте она очень понравилась. Она вообще считала в основном всех людей красивыми. Исключения составляли лишь люди, что не нравились ей характером или поступками. Они автоматически становились для неё уродливыми и непривлекательными. Ну и она сама собственно. Нет. Она не думала, что она уродина и не плакала днями напролет из-за несправедливости жизни. Просто не считала себя такой же красивой как остальные. Она часто сравнивала себя с другими девушками, мимоходом идя по делам и всегда проигрывала эту схватку. Потом представляла, как бы она смотрелась в их одежде, с их прической и немного успокаивалась, думая, что дело в этом. Но стоило этой девушке одеться по-другому, она проигрывала ей вновь, даже если бы и повторила прошлый образ чего никогда, разумеется, не делала, уверенная в том, что каждый должен быть индивидуален. Даже если очень хочется у кого-то что –то позаимствовать – не надо. Это все равно, будет идти только тому человеку, у которого вы это взяли.

Вероятно, так не должно быть. Все буквально, кричат, что нужно любить себя и уважать. Она любит и уважает. Просто не считает, прямо уж красавицей, вот и все. Проработав до самого вечера, Алеста очнулась только когда на улице стало темнеть. Часы показывали начало 7. Живот урчал, да и рука уже порядком устала. Вытерев ее от краски, она последовала в кухню. В принципе, большая часть работы была сделана. Она закончит ее уже завтра. На душе было радостно и спокойно. Она даже не сразу вспомнила, что Маркус то жил с ней и ушел еще утром из-за ее грубости. Вот черт. Настроение как то упало сразу, когда она поняла, что потеряла Норисса в незнакомом ему городе. Хотя, ну он же не маленький? Отвечает за себя сам. Да он обиделся, но все остальное это его решения , а значит его последствия. Хотя, все-таки как-то неправильно это. Ну вот где он так долго? Почему она должна вот думать об этом? Думать, правда, об этом пришлось не так уж и долго. Уже буквально через час дом пронзил звук входного звонка. Алеста поспешила открыть дверь. На пороге стоял Маркус, без конца трезвонивший в дверь, облокотившись на кнопку пальцем.

– Эй! –воскликнула Брук, смотря на пьяного в стельку Норриса.

– А, ты уже открыла? –подняв голову и отпихивая ее от дверей, проходя внутрь, пробурчал он.

Алеста устало выдохнув, закрыла дверь, запирая замок.

– Ты где нажрался? – раздраженно бросила она. Терпеть не могла, когда он пил.

– В пабе, в этом прелестном городишке их много, -икнул Норрис, полуползком добираясь до дверей в коридор,

–Познакомился там с вот такими парнями, -попытался он показать палец, но не смог, завалившись на пол.

– И по какому поводу? –изогнула бровь Алеста

– По поводу тотального неуважения ко мне,–еле ворочал языком Маркус, поднявшись на ноги. – Что весь день поди в доме своем любимом просидела?

– Просидела, просидела, – отмахнулась Брук, понимая, что смысла у этой беседы не больше, чем в припарке мертвого.

– Ну конечно, ты же у нас графская наследница. Быстро ты… зазналась однако, – помахал он рукой, не в силах открыть дверь, без конца ее дергая.

– В другую сторону, – равнодушно сказал Брук, смотря на эту картину. Да, было немного обидно. Вот уж никогда она не находила среди своих недостатков, гордость и тщеславие.

– Ага, спасибо. –икнул Маркус, проходя в коридор, – Тебе же плевать на меня абсолютно..

– Иди спи уже, а, – махнула здоровой рукой Алеста и с испортившимся вконец уже настроением, стала подниматься вверх в свою спальню. Честно, ей плевать, где он там будет спать. Где найдет там пусть и дрыхнет. Напился как свинья, еще и хочет что-то. Да, она не спросила его, ну и что? Почему нельзя сесть и обсудить это нормально, а не бежать в паб при первой ссоре? Достал. Дойдя до своей комнаты она вновь не смогла открыть дверь. Ручка заела.

– Ну ты то куда? –уже в каком-то отчаянии, крикнула Алеста. Она уже готова была заплакать из-за любого пустяка, честное слово. Общая обстановка слишком сильно выматывала, чтобы терпеть эти мелкие дрязги.

– Леди Адилия! –воскликнула какая-то женщина, отчего Алеста шумно выдохнула, испугавшись. Облокотившись о дверь, она вперила в подбежавшую, худощавую и бледную женщину, ошалелый взгляд. Черное закрытое платье, фартук, аккуратное шишка.

– Чего вам надо от меня? –сдавленно прошептал Алеста, не переставая дергать ручку.

– Мистер Дерек, он просил передать, что у него есть объяснение его действиям. Он молит о встрече сегодня, после захода солнца, в его конюшне, – шёпотом доложила служанка, озираясь по сторонам, будто боясь, что ее услышат.

– Мне не нужны его объяснения, Дорка! –неожиданно даже для себя, воскликнула Брук и в этот же момент, женщина исчезла, а дверь открылась, впуская Алесту в темноту комнаты.

Отдышавшись, Алеста даже не раздевшись, оставаясь все в той же черной кофте и брюках, рухнула на кровать, от какой-то резко пронзившей все тело усталости. Её сморило, буквально, за пару секунд, хотя она и помнила, что время еще и 7 нет.

Глава 7

Алеста проснулась, когда в комнате уже было светло. Она лежала на спине, в том же положении, что и легла вчера. Даже одеялом так и не укрылась. Честно говоря, было прохладно. Ноги неприятно ныли, толи потому что замерзли, толи просто так. Шмыгнув носом, она поежилась, оказываясь в сидячем положении. Обвела заспанным взглядом спальню. Была какая-то заторможенность. Встав, она обняла себя одной рукой за живот, пытаясь согреться. Воспоминания с прошлого вечера, всплыли в памяти, практически сразу, однако вызывали, довольно смешанные и непонятные чувства. Черт, с этим пьяным Маркусом, которого видеть как-то не особо то и хотелось. И даже, можно привыкнуть к этим непонятным происшествиям. Алесту пугало совсем иное. То.. как она сама вела себя вчера. То есть, она ведь

ответила этому видению женщины. Она понятия не имела, как ее зовут, о чем идет речь и что вообще происходит. Но отчего-то ответила ей. Да так уверенно, что становилось страшно. Словно кто-то говорил за неё. Ведь не одной мысли на тот момент в голове не было. А если и были, то вероятно, как сбежать от этого или открыть комнату. А это повальная усталость? Она же, буквально, потеряла сознание, а не уснула. За считанные секунды. При том что до этого весьма бодро шла наверх. Ее уже вторые сутки преследовало стойкое ощущение присутствия и воздействия конкретно на неё. Нет, раньше тоже были разные странные вещи. Шум, грохот, крики, плач и прочее. Чего только стоит этот парад мертвецов, в день приезда Маркуса. Но… Это все было другое. Конкретное присутствие чувствовалось, именно сейчас. Будто что-то каждую секунду, а не только в моменты было рядом с ней. Постоянно. Эти сутки, она чувствовал себя очень странно. Ей было холодно. Ей хотелось спать. Ей казалось, будто всю ночь, она слышала какой-то шепот прямо у себя в голове. Неразборчивый и непонятный, но абсолютно, непрекращающийся. Её эмоции менялись очень быстро. Иногда, Брук становилось страшно, ведь она чувствовала, что кто-то мало того преследует её, но будто пытается еще и управлять. Это было чем-то незримым. Это было трудно объяснить и она даже не пыталась. Хотя бы разобраться с самой собой внутри. Не то что уж кому-то рассказывать. На самом деле, Брук просто надеялась, что ей кажется. Было глупо, но она надеялась. Ну, а что? Она упала. Испугалась. Вот эти сутки и прошли странно. Но утром она поняла, что ничего не изменилось. Она поспала, отдохнула. В окно светило солнце, а дома было тихо. Но ничего не изменилось. Ей каждую секунду казалось, что кто-то ходит шаг в шаг с ней, по пятам. Это было так странно! Какая-то паранойя. Алеста никогда не испытывала ничего подобного. Сердце жалобно и испуганно стучало внутри, но Брук буквально, не знала как помочь ему. Как помочь себе? Она даже не знала, что это было. С утра, в голове кружили уроки из школы о демонических силах, одержимых людях и прочем. Ей стало страшно. По настоящему страшно! Она никогда не думала, что ее жизнь повернется вот так.. Неужели, на неё воздействует что-то плохое? Неужели, она в колоссальной опасности? Она что, может стать одержимой? Умереть? Господи! У неё то и дело, шли мурашки по коже, но едва ли холод был тому виной. Даже будучи в горячей ванне, ей было холодно.

Мыться с этой повязкой было неудобно, но врач разрешал ненадолго снимать ее, на такие моменты. Тем более, она была на липучках. Какой-то бандаж, на самом деле. Так что, надеть ее самой не было непосильной задачей. Но все же, даже без повязки, Брук толи боясь, навредить, толи по привычке, держала руку в том же положении. Отжав волосы полотенцем, она двинулась обратно в спальню. Заторможенность и некоторая потерянность все еще присутствовали в ее поведении. Она молчала, хотя, обычно любила напевать что-то себе под нос или поговорить с предметами в доме. Она медленно шла, тяжело дыша. Словно на грудь, положили огромный камень. Она то и дело водила глазами, пытаясь увидеть что-то боковым зрением, но в итоге никого не находила. Не слышала. Но чувствовала. Она словно находилась под дулом пистолета и боялась сделать любое резкое движение. Надев черную футболку и широкие черные брюки, покрытые тонкими белыми линиями, что образовывали крупные квадраты, она завязала наверху шишку, оставив остальные волосы распущенными. Это прическа ей очень нравилась. Красиво, и не надо постоянно перекидывать волосы туда-сюда, чтобы не лезли в лицо. Хотя был еще прямой пробор, но его девушка делала крайне редко. Он как-то сам по себе ассоциировался у неё с какими-то праздниками и выходом в свет. А так как праздников почти и не было, то и прическа эта отпала. Довольно странно, так концентрироваться на своих волосах, но Алеста отчего-то, ужасно любила их. Пускай, не считала себя первой красавицей, но свои волосы боготворила. Никогда их не выпрямляла и по возможности, трепетно ухаживала. На самом деле, в ее внешности было два пунктика, которые она бы никогда и ни на что не променяла. Это волосы и синие, яркие глаза. У ее приемных родителей они были красивые, серые. У их детей, что-то между зеленым и голубым. А у неё насыщенно синие. Это наверно сразу выдавало в ней не родного ребенка. По внешности, они совсем были не похожи. Алеста часто думала, как же выглядели ее мать и отец? Наверно, они были красивыми, хотя видимо, не особо ответственными. Но она не винила их. Смысл? Что было, то было. А что касается внешности было и то, что Алеста ненавидела. Например рост. Примерно 5 футов и 2-3 дюйма. По сути своей, коротышка. Да, возможно средний рост в стране ненамного выше ее собственного, но это то, из-за чего она очень комплексовала. Нос еще какой-то картошкой. Алеста без конца смотрела на себя в большое старинное зеркало, словно завороженная. Она не могла оторваться от собственного отражения. Почему-то сейчас вспомнилось, что раньше очень любила утро, именно из-за этого ритуала нанесения макияжа. Четкие, темные брови. Немного бежевых теней , аккуратные стрелки и карандаш под ее цвет губ. Может чуточку темнее. Огромные по своим размерам серьги-кольца и зачастую, черный чокер. Именно так выглядел ее каждодневный лук далекие пару лет назад.. Она тогда около 10 месяцев жила в Англии, только устроилась в паб и была полна энергии, сил и энтузиазма, что все получится. Она тогда, только познакомилась с Маркусом. Он казался таким хорошим, понимающим. А сейчас… А сейчас Алеста не знала, что чувствует к этому человеку и это тоже пугало. Словно что-то не так. Словно она предаёт его и их отношения. Было и плохое, и хорошее, но они были вместе в эти трудные времена. Хотя, может одной ей было бы легче? Теперь она уже и не знает. Да и бесполезное это размышление сейчас, ведь ничего уже не изменишь. Факт останется фактом. Тогда она была какая-то живая что ли. А потом постепенно, утренний макияж сменился, на утреннюю готовку и раннее пробуждение. Вечером не было времени и сил его снимать. Красивая одежда тоже ушла в историю за ненадобностью, а потом вообще была частично продана, когда им не хватало денег. А сейчас? Сейчас, она опять может окунуться в эти прекрасные хлопоты по уходу за собой. Ей это так нравилось. Крема, маски, сыворотки.. это очень приятно. Оторвавшись от рассмотрения самой себя, перевела свой взгляд на сумку Маркуса, что также отражалась в зеркале, стоя возле противоположной стены. Она медленными шагами направилась к ней, потянув за язычок замка. Убрав все его вещи, она потянулась к знакомой, темно-зеленой коробочке средних размеров. Взяв ее в руки, она вновь вернулась к зеркалу, оставив все вещи на полу. Заторможено смотря на крышку, она открыла ее двумя руками, откинув назад. Там лежали ее различные украшения и мелкие вещицы. Всё в основном, было бижутерией. За некоторыми исключениями. Одним из которых и были те самые, огромные серебряные кольца. Ей их подарил приемный отец на восьмое марта. Она была тогда очень рада. Они буквально въелись ей в душу. Она носила их всегда и везде. Ее знакомые, даже шутливо беспокоились, спрашивая все ли в порядке, если она приходила без них. Неотрывно смотря на себя в зеркало, с какими-то нотками обожания, Брук поочередно вдела их в свои уши. Почувствовала непривычную, но такую приятную тяжесть. Взяв оттуда же узенький черный чокер, она не без труда, застегнула его на тонкой шее. Все также не отрываясь от собственных глаз, словно зачарованная, она достала откуда-то со дна черную подводку, наклоняясь ближе к зеркалу. Руки все помнили и уже через пару минут на глазах были аккуратные ровные стрелки. Она продолжала внимательно смотреть на себя. Её рука все еще держа подводку, будто без ее воли, потянулась к зеркалу, прикасаясь кончиком к стеклу. Синие глаза даже не моргали, околдовано смотря на собственную руку, что выводила ровные линии, буквы П. Рука принялась за вторую букву, когда с первого этажа послышался грохот, от которого Алеста ахнула от неожиданности, выронив подводку из рук, резко обернувшись на дверь. С неё спала какая-то туманная пелена. Наваждение. Она тряхнула головой, удивленно поворачиваясь к зеркалу, испугавшись увиденного больше, чем этого шума. Какого черта? Она абсолютно не собиралась вырисовывать какие то узоры на зеркале. Что это еще за П? Что вообще произошло? Как? Когда она успела надеть серьги? Стрелки? Черт!!! Она совсем не контролирует себя. Она даже не заметила, как это началось. Брук охватила ужасающая тревога. Дыхание сперло. Она подскочила со своего стула, и все еще с ужасом смотря на зеркало и свое в нем отражение, покинула комнату. Как ошпаренная, побежала по лестнице и не обращая внимания, на зовущего ее Маркуса, ринулась за дверь. Ей было все равно, что он там хотел. Что он оставался один. Что обижался на неё и вообще, на все плевать. Она бежала вдоль по улице, гонимая только собственным страхом и паникой. В одной футболке, на улице было прохладно, но терпеть можно. Нет дождя и уже прекрасно. Она бежала практически не останавливаясь, и не давая себе отдыха. Она жила не так и далеко от центра города, а именно там, она видела церковь. Прекрасную церковь из серого камня, с витражными окнами и остроконечной крышей, на колокольной башне. Ей там точно помогут. Точно помогут, твердила она себе, все больше отдаляясь от родного дома.