В доме Шиллинга

Марлитт Евгения

Маіорша молча пожала плечами, а Люсиль старательно сорвала своими блдными тонкими пальцами дв розы и приколола одну въ волосахъ, другую на груди.

— Посмотрите, какъ госпожа Мерседесъ кокетливо сидитъ на лошади, — сказала она, не поворачивая головы и искоса бросивъ на нее блестящій взглядъ полузакрытыхъ глазъ. — Жаль только, что этотъ молодой учитель не осмливается этого замтить изъ глубокаго почтенія! Еслибы она знала, какъ не идетъ эта синяя амазонка къ ея желтому лицу! У нея никогда не было вкуса!.. И она надваетъ ежедневно этотъ отвратительный костюмъ, — онъ износился, какъ старый сюртукъ комиссіонера… Но это теперь ея манія разыгрывать простоту; къ чему это, Господи? Матеріи изнашиваются

до послдней нитки, и вс драгоцнныя вещи до послдней запонки, по словамъ горничной, убраны въ шкатулку — смшно!.. Тамъ она была, какъ и вс эти надутыя хлопчатобумажныя принцессы, всегда разодта, точно бговая лошадь, — глаза болли у всхъ отъ блеска ея брилліантовъ… Можетъ быть здсь она намрена сдлаться монахиней, какъ эта противная баронесса Шиллингъ?

Маіорша не возражая ни слова, медленно прошла по всей террас и спустилась по широкой средней лстниц навстрчу пріхавшимъ. Она вынула изъ кармана письмо и махала имъ въ воздух.

Донна Мерседесъ тотчасъ ударила слегка хлыстомъ своего прекраснаго Фукса и опередила другихъ. Яркій румянецъ покрылъ ея щеки, въ то время какъ она поспшно взяла письмо и разорвала конвертъ. Она пробжала первыя строки, потомъ наклонилась къ маіорш и, задыхаясь отъ волненія, прошептала ей: «баронъ Шиллингъ сегодня вечеромъ возвращается изъ Франціи!»

Она невольно схватила руку старой женщины и съ минуту крпко сжимала ее, многозначительно глядя на нее сіяющимъ взоромъ; потомъ спрятала письмо, повернула лошадь и, дружески кивнувъ сердито смотрвшей на нее съ террасы молодой женщин, помчалась въ городъ по ближайшей дорог черезъ лсъ.

41

Умный Фуксъ понесъ свою госпожу по шоссе, мимо вокзала желзной дороги, промчался по оживленной улиц и черезъ тихую соборную площадь, потомъ повернулъ въ длинный уединенный переулокъ, гд съ обихъ сторонъ тянулись каменныя ограды садовъ и куда выходила хорошо знакомая калитка… Онъ каждый день совершалъ этотъ путь и радостно заржалъ, приближаясь къ саду шиллингова дома, такъ какъ онъ зналъ, что его тамъ пріютятъ, обласкаютъ и накормятъ.

Калитка была отворена въ ожиданіи донны Мерседесъ, которая обыкновенно прізжала въ эти часы. Съ сильно бьющимся сердцемъ въхала она въ сосновую рощицу; сегодня еще разъ, какъ въ теченіе трехъ долгихъ лтъ, она будетъ совершенно одна въ мастерской и въ саду, потомъ…

Конюхъ прибжалъ изъ платановой аллеи, чтобы взять у нея лошадь. Его лицо сіяло, и онъ съ трудомъ сдерживалъ лукавую улыбку.

— А, вы уже знаете, — сказала донна Мерседесъ, спрыгнувъ съ лошади и стоя рядомъ съ нимъ.

— Знаю, сударыня, — возразилъ онъ почтительно. — Въ дом Шиллинга вс безъ ума отъ радости, что прошло наконецъ время ожиданій. Такой домъ безъ хозяина ужасенъ.

Онъ повелъ Фукса въ конюшню, а донна Мерседесъ съ минуту простояла на площадк передъ мастерской, осматривая, насколько могла, садъ… Будетъ ли онъ доволенъ ея заботами и распоряженіями? Въ монастырскомъ помсть, гд прежде торчалъ дряхлый фронтонъ, на которомъ стаями сидли галки, и выглядывали изъ-за плодовыхъ деревьевъ полуразвалившіяся стны надворныхъ строеній, теперь возвышались новыя прекрасныя шиферныя крыши. Но зданія не примыкали къ дому Шиллинга, — между ними ужъ не было общей стны, въ которой можно было бы устроить «мышиный проходъ».

Маіорша при продаж монастырскаго помстья поставила непремннымъ условіемъ, чтобы новый владлецъ строилъ свой домъ на значительномъ разстояніи отъ сосдняго, за что значительно сбавила цну. Такимъ образомъ позоръ, которымъ послдній Вольфрамъ покрылъ свой честный родъ, былъ мало-по-малу забытъ.

Кром того новый владлецъ уступилъ барону Шиллингъ широкую полосу освободившейся земли. Вслдствіе этого была

уничтожена высокая, уже вывтрившаяся стна, нкогда отдлившая плебеевъ-суконщиковъ отъ аристократовъ-рыцарей, и сдлана красивая низкая ршетка, соотвтствовавшая архитектур дома съ колоннами, по которой уже цплялись молодые стебли вьющихся растеній. Прекрасный итальянскаго стиля домъ былъ теперь со всхъ сторонъ открытъ для свта и воздуха и величественно возвышался на голубомъ фон нмецкаго неба. Въ большомъ саду, лежащемъ позади дома съ колоннами, къ стн примыкалъ легкій свтлый палисадъ, раздлявшій два владнія и замнившій грубую кустарную изгородь.

За всми этими нововведеніями наблюдала донна Мерседесъ и всмъ руководила. Баронъ Шиллингъ въ письмахъ излагалъ ей свои планы и намренія, и она по возможности точно и пунктуально приводила ихъ въ исполненіе. Она шла медленно, внимательно все осматривая, по дорожк къ дому, перекинувъ черезъ руку шлейфъ амазонки и надвинувъ на лобъ шляпу съ блымъ пушистымъ перомъ.

Поразительной красоты было лицо двочки на слоновой кости, которое нкогда нжно-гордый отецъ прислалъ изъ-за океана, чтобы завоевать нмецкія сердца; и женщина, три года тому назадъ вступившая въ домъ Шиллинга въ траурной одежд, ослпляла своей неотразимой прелестью, но ея повелительныя манеры, ея замкнутость, ледяные взоры большихъ, властныхъ глазъ высокомерно бросаемые на всхъ окружающихъ, отталкивали отъ нея. И т два образа, появлявшіеся въ дом Шиллинга, мало имли общаго съ молодой стройной женщиной, съ южнымъ желтоватымъ оттнкомъ кожи, полной неизъяснимой прелести, расцвтшей и посвжвшей въ сверномъ климат, которая шла теперь съ замирающимъ сердцемъ черезъ рощу, бросая внимательные взоры на восточный фронтонъ дома съ колоннами… Согласовалось ли все съ его желаніями?

Онъ неуклонно желалъ найти свой «родной кровъ», какъ онъ его называлъ въ своихъ письмахъ, украшеннымъ милой изящной простотой. И въ этомъ онъ былъ такъ же безусловно правъ, какъ и во всемъ.

Тамъ, съ оконъ верхняго этажа исчезли вс дорогія тюлевыя и кружевныя гардины. Он были уложены въ ящики и отправлены въ Кобленцъ, какъ и все, что нкогда принадлежало «Штейнбрюкамъ». Мадемуазель Биркнеръ не допустила, чтобы въ дом осталась какая нибудь нитка, какой-нибудь гвоздь въ стн, о которомъ она не могла бы съ увренностью сказать, что онъ принадлежитъ Шиллингамъ; она старательно собрала валявшіяся въ комнатахъ баронессы бездлки, даже ни на что не нужные лкарственные пузырьки; все аккуратно записала и уложила.

Баронъ Шиллингъ собственноручно сдлалъ рисунки для новой меблировки дома и прислалъ ихъ «своей доброй старой Биркнеръ» вмст съ деньгами, необходимыми для этого, но она ничего не длала и не покупала безъ совта и одобренія донны Мерседесъ. Такимъ образомъ въ громадныхъ окнахъ теперь были повшены шерстяныя одноцвтныя или пестрыя узорчатыя гардины. Нельзя отрицать, что теперь рзко опредлился характеръ этого великолпнаго венеціанскаго зданія, казалось, что изъ-за волнистой наполовину спущенной шерстяной драпировки вынырнетъ головка прекрасной дочери дожа или патриція.

Сегодня вокругъ дома царила полнйшая тишина. Не было видно ни мадемуазель Биркнеръ, ни Анхенъ, тогда какъ он обыкновенно радостно выбгали привтствовать донну Мерседесъ. Вроятно он были очень заняты въ кухн или погреб, оканчивая приготовленія къ пріему хозяина.

Поэтому молодая женщина пошла назадъ по лужайк и мимоходомъ срывала попадавшіеся ей полевые цвты. Ромашка, желтоголовники, блые колокольчики на гибкихъ стебляхъ, дикія розы съ изгороди, незабудки, въ изобиліи росшія на берегу ручья и надо всмъ, точно тонкое покрывало изъ темно зеленыхъ дрожащихъ травокъ, такимъ образомъ въ тонкихъ женскихъ ручкахъ очутился прелестный живописно составленный букетъ полевыхъ цвтовъ.