В духе времени
Шрифт:
вернули букет и попросили больше не обременять себя визитами.
– Слабак ты, паря, со стакана рубишься. В нашем роду Бугровых таковских не
бывало. И не хрен породу перешибать, трах-бабах-тах-тах в задницу, - сказал
на прощание папаша и яростно запел «Расцветали яблони и груши…»
Узнав, что родитель Оксаны тихо помешан на шахматах и гибельно увлекается
рюмочкой, я начал планомерную подготовку. Походив с месячишко в шахматную
секцию, я уже вовсю
осмысленно. Дело было «на мази» и, попив сырых яиц, чтобы не опьянеть, я с
уверенным сердцем отправился покорять папашу Оксаны.
Результат превзошел все ожидания. В шахматы с помощью домашней
заготовки (кражи фланговых пешек) я сделал две приличные ничьи и одну
партию отложили в связи с ужином. Сели к столу. Скоро чуб папаши полоскался в
тарелке с супом, а слюна с нижней губы длилась до пола. Я же смотрелся
огурчиком и развлекал вероятную тещу пикантно выдержанными анекдотами.
Через месяц сыграли свадьбу, и сейчас с папашей Оксаны у меня очень
хорошие отношения.
Тем более, что женился я на Марине, которая была сиротой.
ПРЕЗЕНТАЦИЯ
Бизнесмен Жердяев, пнув гавкающую собачонку, вошел, спотыкаясь, в темные
сени и с подъемом крикнул в теплый, остро пахнущий полумрак:
– Эй, хозяева, тут штоль презентация?
Отворилась скрипучая дверь, выпустив очередную порцию алкогольно-
махорочного духа, и чей-то отмякший загульный бас, пробиваясь сквозь
застольный шум, спросил:
– Ты что ли, Василий?
– Ну, а кто же еще? – удивился Жердяев, нетерпеливо вздел на гвоздь
полушубок и, щурясь и приглаживая на правый глаз жидкие волосы, вошел в
избу.
Презентация торгового дома «Курицын и сыновья» проходила в самом
торговом доме – теплой пятистенке Степки Курицына. Оглядевшись, Жердяев
увидел знакомые лица известных бизнесменов и деловых людей родного села.
Судя по всему, праздник уже достиг своего жуткого апогея. Не успел Жердяев
наладиться на лавке, как вышел младшенький Курицын и, держа поднос, на
котором тесно, плечом к плечу стояли стаканы, стал по иностранному обычаю
обносить гостей. Жердяев вылил в себя крепчайший напиток, вернул глаза с
затылка на первоначальное место и, закусывая раскиселившимся бочковым
огурцом, увидел рядом на лавке знакомые прожженные штаны менеджера с МТС
Ивана Осадчего.
Здорово, Иван! – переведя дух, приветствовал его Жердяев. Осадчий прекратил
жевание и, ошеломляя Жердяева взглядом своих асимметрично расставленных глаз,
протянул шершавую как
– Ну, как маркетинг и лизинг, Иван? – сердечно спросил Жердяев, стараясь не
смотреть Осадчему в глаза. Так он чувствовал себя уверенней.
– Ничего. Спасибо, хреново, - уклончиво ответил Осадчий.
– На бирже играешь?
Осадчий засунул в рот розовый кусок сала и с умным видом кивнул.
– У Анфиски?
– Не-е. К Анфиске я больше не ходок. Имидж не тянет. Я понимаю, биржа. Так ты
лавки поставь, мышей потрави, чтоб акции не грызли. Трубу опять же
почисть. А то вон на прошлых торгах еще три позиции не зачитали, а два
брокера с Федоровки, что на печи сидели, уже угорели. Да у одного в сенцах
пальто с каракулевым воротником унес кто-то. Рисково с ней ходить. Я сейчас
все больше у Гришки играю или у Калюжного. В клубе тоже биржа неплохая. Я
там себе недавно новые кальсоны справил, - наконец разговорился Осадчий.
Тут их беседа сделала перерыв. К столу, поддерживаемого с трех сторон
сыновьями, подвели самого основателя торгового дома – старшего Курицына, с
утра уже напрезентовавшегося, как свинья. Он, сияя огнеупорным лицом,
остановился у стола, обвел гостей изумленным взором и хлопнул в ладоши.
Причем с первого раза не попал. Тут же появился младшенький с подносом. Снова
выпили. Вперед вышел гармонист Юрий Петрович, специально приглашенный
для культурной программы. Курицын сипло крикнул:
– Эх, Петрович, твою мать! Нашу давай! – и заранее заплакал.
Юрий Павлович деловито поправил очки и, привычно, как эспандер
растягивая гармошку, заиграл «Ламбаду». Курицын два раза нерасчетливо
топнул и едва не опрокинулся на несвежие полы. Его усадили за стол. Видя такое
дело, опытный Юрий Петрович сменил репертуар и перешел на проверенный «эх,
мороз, мороз». И Курицына укачало – положив горячий лоб в холодную закуску,
он на третьем куплете уснул.
Жердяев с Осадчим остановили человека с подносом и взяли еще
сосудорасширяющего. Осадчему еле-еле пошла.
– Не могу, гадство, без запива. Хоть бы воды или рассолу какого поставили, -
объяснил он.
– Хронический алкоголизм, - уверенно определил Жердяев и, помолчав,
поделился радостью.
– А у меня, Ваня, акции растут. На этой неделе аж до трех мешков комбикорма
поднялись. А вспомни с чего начинал?
Демонстрируя благосостояние, Жердяев угостил Осадчего папироской и
закурил сам.
– Отчего ж они у тебя так растут? – поинтересовался Осадчий, маскируя в дыму