В духе времени

Ладченко Владимир Анатольевич

вернули букет и попросили больше не обременять себя визитами.

– Слабак ты, паря, со стакана рубишься. В нашем роду Бугровых таковских не

бывало. И не хрен породу перешибать, трах-бабах-тах-тах в задницу, - сказал

на прощание папаша и яростно запел «Расцветали яблони и груши…»

Узнав, что родитель Оксаны тихо помешан на шахматах и гибельно увлекается

рюмочкой, я начал планомерную подготовку. Походив с месячишко в шахматную

секцию, я уже вовсю

орудовал конями, да и остальные фигурки двигал довольно

осмысленно. Дело было «на мази» и, попив сырых яиц, чтобы не опьянеть, я с

уверенным сердцем отправился покорять папашу Оксаны.

Результат превзошел все ожидания. В шахматы с помощью домашней

заготовки (кражи фланговых пешек) я сделал две приличные ничьи и одну

партию отложили в связи с ужином. Сели к столу. Скоро чуб папаши полоскался в

тарелке с супом, а слюна с нижней губы длилась до пола. Я же смотрелся

огурчиком и развлекал вероятную тещу пикантно выдержанными анекдотами.

Через месяц сыграли свадьбу, и сейчас с папашей Оксаны у меня очень

хорошие отношения.

Тем более, что женился я на Марине, которая была сиротой.

ПРЕЗЕНТАЦИЯ

Бизнесмен Жердяев, пнув гавкающую собачонку, вошел, спотыкаясь, в темные

сени и с подъемом крикнул в теплый, остро пахнущий полумрак:

– Эй, хозяева, тут штоль презентация?

Отворилась скрипучая дверь, выпустив очередную порцию алкогольно-

махорочного духа, и чей-то отмякший загульный бас, пробиваясь сквозь

застольный шум, спросил:

– Ты что ли, Василий?

– Ну, а кто же еще? – удивился Жердяев, нетерпеливо вздел на гвоздь

полушубок и, щурясь и приглаживая на правый глаз жидкие волосы, вошел в

избу.

Презентация торгового дома «Курицын и сыновья» проходила в самом

торговом доме – теплой пятистенке Степки Курицына. Оглядевшись, Жердяев

увидел знакомые лица известных бизнесменов и деловых людей родного села.

Судя по всему, праздник уже достиг своего жуткого апогея. Не успел Жердяев

наладиться на лавке, как вышел младшенький Курицын и, держа поднос, на

котором тесно, плечом к плечу стояли стаканы, стал по иностранному обычаю

обносить гостей. Жердяев вылил в себя крепчайший напиток, вернул глаза с

затылка на первоначальное место и, закусывая раскиселившимся бочковым

огурцом, увидел рядом на лавке знакомые прожженные штаны менеджера с МТС

Ивана Осадчего.

Здорово, Иван! – переведя дух, приветствовал его Жердяев. Осадчий прекратил

жевание и, ошеломляя Жердяева взглядом своих асимметрично расставленных глаз,

протянул шершавую как

пятка руку.

– Ну, как маркетинг и лизинг, Иван? – сердечно спросил Жердяев, стараясь не

смотреть Осадчему в глаза. Так он чувствовал себя уверенней.

– Ничего. Спасибо, хреново, - уклончиво ответил Осадчий.

– На бирже играешь?

Осадчий засунул в рот розовый кусок сала и с умным видом кивнул.

– У Анфиски?

– Не-е. К Анфиске я больше не ходок. Имидж не тянет. Я понимаю, биржа. Так ты

лавки поставь, мышей потрави, чтоб акции не грызли. Трубу опять же

почисть. А то вон на прошлых торгах еще три позиции не зачитали, а два

брокера с Федоровки, что на печи сидели, уже угорели. Да у одного в сенцах

пальто с каракулевым воротником унес кто-то. Рисково с ней ходить. Я сейчас

все больше у Гришки играю или у Калюжного. В клубе тоже биржа неплохая. Я

там себе недавно новые кальсоны справил, - наконец разговорился Осадчий.

Тут их беседа сделала перерыв. К столу, поддерживаемого с трех сторон

сыновьями, подвели самого основателя торгового дома – старшего Курицына, с

утра уже напрезентовавшегося, как свинья. Он, сияя огнеупорным лицом,

остановился у стола, обвел гостей изумленным взором и хлопнул в ладоши.

Причем с первого раза не попал. Тут же появился младшенький с подносом. Снова

выпили. Вперед вышел гармонист Юрий Петрович, специально приглашенный

для культурной программы. Курицын сипло крикнул:

– Эх, Петрович, твою мать! Нашу давай! – и заранее заплакал.

Юрий Павлович деловито поправил очки и, привычно, как эспандер

растягивая гармошку, заиграл «Ламбаду». Курицын два раза нерасчетливо

топнул и едва не опрокинулся на несвежие полы. Его усадили за стол. Видя такое

дело, опытный Юрий Петрович сменил репертуар и перешел на проверенный «эх,

мороз, мороз». И Курицына укачало – положив горячий лоб в холодную закуску,

он на третьем куплете уснул.

Жердяев с Осадчим остановили человека с подносом и взяли еще

сосудорасширяющего. Осадчему еле-еле пошла.

– Не могу, гадство, без запива. Хоть бы воды или рассолу какого поставили, -

объяснил он.

– Хронический алкоголизм, - уверенно определил Жердяев и, помолчав,

поделился радостью.

– А у меня, Ваня, акции растут. На этой неделе аж до трех мешков комбикорма

поднялись. А вспомни с чего начинал?

Демонстрируя благосостояние, Жердяев угостил Осадчего папироской и

закурил сам.

– Отчего ж они у тебя так растут? – поинтересовался Осадчий, маскируя в дыму