В движении вечном
Шрифт:
* * *
Наталья Сергеевна вообще считает, что человек он ненормальный. Нет, конечно же, не в том смысле, что с приветом парень, явной шизы за ним, вроде, и не замечено. Да только нормальные люди, они зачем на работу ходят?
Чтобы зарабатывать деньги.
А вот зачем ходит на работу в цех пятьдесят их новый старший технолог -- этого, пожалуй, он и сам толком не скажет. Ведь это только поначалу казалось Наталье Сергеевне, что по
– - Ты думаешь, почему другие вот так изо всех сил, язык свесивши, по этажам носятся?.. Так просто?.. Нет, дорогой мой, совсем не просто! А для того именно, чтобы бумаги нужные утвердить своевременно, пункты закрыть до единого. И не стоять потом крючком, мокрой курицей при людях на диспетчерской, и прогрессивку свою получить целиком до копеечки...
– - Из-за двадцатки так носиться? -- хмыкнув, перебил он однажды. -- Ну у вас и стимулы.
– - У нас!.. Ишь ты, а у вас? Вот у тебя, например? Ну-ка скажи, что за стимулы?
– - Работать!.. Работать по-настоящему, Наталья Сергеевна. Чтобы с пользой да толком, а не бумажки день-деньской бегать по начальству, подписывать. Как у буржуев там, знаете? Приятеля моего со станкостроительного направили этим летом к немцам на практику. Предприятия родственные, значит, в порядке обмена опытом. А у них там резину не тянут, раз пришел, то и показывай. Поставили сразу на линию и... очень скоро аврал! Вот он и давай по привычке по нашенской протокол сочинять, да на подписи... Так ему сразу в облом:
– - Ты для чего здесь поставлен? Дело делать или канитель разводить?.. Ты по делу, по делу конкретно скажи, если ты инженер называешься.
Дело конкретное прежде всего, вот потому-то у них так, а у нас этак получается, Наталья Сергеевна. Вас-то самих, если честно, не достала еще круговерть эта бумажная?
Как по живому резнули тогда эти слова Наталью Сергеевну, и вспомнилось вдруг на мгновение то, что казалось давно позабытым... Но ведь в том-то и дело, что вот так рассуждать лишь одной детворе желторотой можно после институтов своих, правильных слов наслушавшись да умных книжек начитавшись. А нормальный человек, шестой год на реальном производстве проработавший, давно позабыть должен, что оно там в умных книжках пишется, нормальный человек давно понять должен, как оно в жизни на самом-то деле выходит.
С такой философией не задержишься долго в цеху пятьдесят.
И... куда?
Куда, укажите, потом?
И где это у нас видано, чтобы с "пользой, толком да по-настоящему?"
2
Кирпичи
Валера Ушков, старший технолог на рабочей линейке цеха пятьдесят один из старожилов здесь. А это значит в прямом соответствии как раз из тех, что "свесивши язык, по этажам изо всех сил носятся".
Семья у
Это только и есть нынче единственный деятель в цеху пятьдесят, как новый старший технолог на робототехнической линии, который может расхаживать смену вразвалочку, спать на ходу в шапку и доказывать другим без конца одно и тоже:
– - Здесь от меня все равно ничего не зависит!
Еще и прибавляя при этом частенько:
– - И ради этой двадцатки...
Вряд ли это у него искренне, лишних денег ведь ни у кого нет. А, впрочем, может у него папка-мамка крутые, сынку каждый месяц прилично приплачивают. Видал и таких Валера еще в институте. Приехали они как-то "на картошку" в колхоз, старший и говорит одной такой вот принцессе:
– - Хорош, Людка, сачкуем по-черному.
А она ему в ответ гонорово:
– - Мне маманька строго-настрого приказала не перетруждаться здесь очень. Если что, она мне доплатит!
А вот ему Валере Ушкову доплачивать совершенно некому. Старики-родители на пенсии давно, да и какая там пенсия, колхозники бывшие. Что с них возьмешь, разве картошки мешок да сальца-колбаски раз в год, когда кабанчика заколют, им и самим-то подчас не мешает деньжат подбросить на старость. В общем, кому как, а не малые, совсем не малые для Валеры Ушкова деньги двадцать рублей, когда хлеб-молоко в магазине по двенадцать копеек, а кг курятины два с полтиной. На двадцать рублей, если с умом, целую неделю всей семьей прожить запросто можно.
Ему, как и другим старожилам в цеху пятьдесят уже сейчас это видно: нет, не задержится долго здесь новый технолог. Романтик он абстрактный, в облаках витает, а здесь человек сугубо земной, ушлый нужен. Все механизмы-винтики он в живую прочувствовать должен, пропитаться насквозь ими. Только тогда ты здесь одной крови, только тогда ты здесь по-настоящему своим станешь.
Все эти разносы на планерках-диспетчерских еще и ничего. Конечно, кому охота стоять вот так на людях мокрой курицей да истошные вопли от начальства выслушивать, но, пообвыкнув, можно запросто и фигу вкарманчик с улыбочкой выставить. Мол, пошуми-ка ты, дядя, пар горячий на волюшку выпусти, если бы только не это, катастрофическое:
– - Ну-ка, Наталья Сергеевна, запишите-ка ему в протокол на балансовую...
Страшнее, страшнее всего, когда твои кровные денежки до единой копеечки наперед просчитанные -- вот так, одним махом. Система оплаты на "Интеграторе" предельно простая: оклад плюс половина оклада премиальных ежемесячно полагается. Вот эта премия как раз и есть она, знаменитая "прогрессивка". Оклада тебя никто ни лишить, ни убавить не может, такое здесь железное правило, а вот прогрессивочку запросто могут и резануть до копеечки. А 225 и 150 рублей, положим, для Валеры Ушкова разница катастрофическая. Не дай Бог подвесят все сто на балансовую, на молоке да на ребячьих шоколадках экономить придется.