В движении вечном
Шрифт:
Л ю дям конкретным все ясно сначала, ведь счастье не в деньгах – -- в количестве счастье.
* * *
Игнат
Это он, тот самый Игнат. Тот самый Игнат, неисправимый максималист и романтик. А теперь он "для битья мальчик", "лопух", "комик", "второй директор".
Эти двенадцать юных лет пролетели в одно мгновение мимо. Позади и столь желанные университетские годы, шесть нелепейших лет "сонного царства" и полгода вот здесь.
Здесь в цеху пятьдесят на "этом роботе".
Позади и мечты детские...нет, нет! -- ведь в душе он по-прежнему тот. Он по-прежнему тот, он не изменился ни капельки, он такой же неисправимый максималист и романтик. И силу в себе ощущает великую, да только, как тому греку античному силище этой опора нужна -- расскажи, подскажи только, где она, и повернул набекрень бы планету родимую, вокруг точки опоры своей бы вращаться заставил... Где она, где?
– -- в жизни нашей опора желанная, ради которой ты в Таинство призван, ради которой все годы отмеряны...
Игнату, конечно, известно, что в цеху пятьдесят его считают ненормальным. Впрочем, чудаком, а по сути тем же "ненормальным", но с гораздо более приятным, уважительным оттенком его считали и в "сонном царстве". Все-таки, там он был среди лучших, он регулярно побеждал в ежемесячном социалистическом соревновании по отделу, а за "высокие трудовые показатели" ему выделили внеочередную трехкомнатную квартиру, да еще в центре столицы.
И в "сонном царстве", и в цеху пятьдесят, да и вообще по жизни Игната окружала не одна сотня различных людских характеров, но точно таких же по духу, как и сам, ярко выраженных максималистов-романтиков он почти не встречал рядом. Отсюда ему вполне очевидно, что жизнь нашу наполняют в подавляющем большинстве как раз люди нормальные, "конкретные" со все той же известной, изначально константной для них жизненной опорой. Вместе с тем, все более очевидно ему, что и сам скачок принципиальный homo sapiens как вида обусловлен именно тем, что когда-то в его общей массе каким-то чудесным образом вдруг выделился новый, совершенно особый подвид: человек "ненормальный", максималист, мечтатель и романтик.
Квартира-машина-дача плюс штатовские фирменные джинсы в придачу --- это было в эпоху развитого социализма. Что-то было когда-то другое, как что-то другое скользит в пустоту и теперь. Но всегда и во все времена человеку нормальному и в рамках такой вот конкретной атрибутики "простого человеческого счастья" вполне хватает размаху по жизни, здесь в этих рамках опора его.
А вот Игнату, к примеру, неймется всегда, несмотря на бетонные стены вокруг, и он всегда что-то ищет. И так будет всегда, сколько бы лет ему не отмерилось.
КНИГА ПЯТАЯ
СВЯЗУЮЩАЯ НИТЬ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ПРОСТЫЕ ОТВЕТЫ
Из ниоткуда комочком горластым продравшись вслепую, внезапно, отчаянно, и в никуда в тот же миг невзначай исчезая – - мы с первых дней как в лесу незнакомом, до странности дивном, внимая пытливо, в оглядке растерянной...
Все
Все вокруг, как чудо волшебное.
И потому, наверное, в первые годы так искренне верится в чудо. Читая и слушая сказки волшебные, мы так искренне верим, что они есть, есть и в действительности -- волшебные, сказочные персонажи и чудеса волшебные, сказочные. Те, что по мановению волшебной палочки.
Кто "Я"?
Откуда?
Вопросы простые в своей простоте безнадежной. И ответить на них просто тогда лишь, когда еще так искренне верится в Чудо.
Но шли дни, и с каждым днем все более настойчиво допрашивал Игнат взрослых:
– - А как волшебству научиться?
– - Баба-Яга!.. В нашей пуще дремучей за речкой тоже живет баба-Яга?.. В избушке на курьих ножках живет?
– - Катька!... Катька, кошка наша, а почему она не говорит по-человечьи?
И вот однажды, решив, что это время пришло, мать объяснила ему с обескураживающей простотой и откровенностью, что "чудес на свете нет". И, что есть они только в волшебных детских сказках, а то, например, что есть на свете деревья березка и каштан, объясняется вовсе не тем, что кто-то однажды взял и взмахнул волшебной палочкой.
– - А откуда, откуда же тогда взялись на свете деревья березка и каштан? -- подхватил тотчас Игнат.
Он понадеялся, начав с березки и каштана, узнать затем и о самом главном. Мать поняла это и отвечала ему не сразу:
– - Тебе уже скоро в школу! Там тебе гораздо лучше расскажут.
Первые годы она всегда говорила, повысив голос строго, когда не хотела или не знала, что отвечать ему:
– - Игнат, не задавай глупых вопросов!
Позднее в аналогичной ситуации она всегда отвечала именно так: