В глубине Великого Кристалла-2
Шрифт:
– А пока не забросили, сколько было крови...
Туп-туп, туп-туп, - мягко стучали наши шаги, и казалось, что вся планета пуста. Может быть, в самом деле пуста?
Неужели все оказалось напрасным? Зря погибли барабанщики, зря дрался я с Канцлером?
– Но почему военные?
– нерешительно спросил Валерка.
– Может быть, просто самолеты? Обыкновенные самолеты...
Володька глотнул и сказал:
– У меня папа был военный летчик... Он меня брал один раз на аэродром, семь лет назад. Я маленький
А я-то думал, что все знаю про Володьку. Они с матерью про отца никогда не говорили, и я считал, что Володька всю жизнь рос без него.
– Ты никогда не рассказывал... Он в самолете погиб?
– В машине, - тихо сказал Володька.
– Они с братом ехали вдоль полосы, а на взлете взорвался истребитель. Ну и осколком в бензобак... Машина тоже взорвалась, их обоих и убило сразу.
– Брат тоже был летчиком?
– спросил я.
– С моим братом, с Васькой. Мы же были близнецы... Меня тогда в наказание за что-то дома оставили, а он с папой поехал...
Туп-туп, туп-туп, - глухо ударяли наши кеды по взлетной полосе. И беспощадно ярким светом горели звезды. Между ними то и дело вспыхивали серебряные стрелки метеоритов.
– Так вы постарайтесь...
– опять сказал Володька.
– Если вернемся, - сказал штурман Дэн.
– Для этого надо вернуться, Дэни, - сказал Братик.
– Надо. А как? Между прочим, не я сломал клинок...
– Надо всем вернуться, - тихо и упрямо отозвался Володька.
– Ты же не знаешь... Может быть, все сделалось не так оттого, что ты не ушел в плавание. Надо вернуться и пойти.
– Ну, придумай, как...
– со сдержанной досадой откликнулся штурман Дэн.
– Я думаю, - с непонятной усмешкой сказал мой Володька.
Мы прошли уже несколько километров, а полоса не кончалась: видимо, для здешних самолетов был нужен очень длинный разбег. Что нас ждет, когда оборвется эта дорога? Самолеты в конце полосы взмывают в небо. А что будет с нами?
Я надеялся на какое-то чудо: вдруг неведомые силы пространства и времени унесут нас на дождливую улицу дачного поселка! Это было бы самое хорошее. Но за этим хорошим пришло бы и самое горькое: прощание с Валеркой и Братиком.
– Валерка...
– позвал я.
– Что?
А я просто так окликнул. Чтобы голос его услышать.
– Неужели ты знаешь, как должны стоять звезды через тысячи лет?
– спросил я.
– Конечно, - немного удивленно сказал Валерка.
– Любой штурман знает... Вон смотрите, впереди двенадцать звезд, прямо перед нами. Это созвездие Краба. Раньше оно было сплюснуто, будто краб присел, а сейчас он поднялся.
В самом деле, контур созвездия напоминал громадного краба. Володька тоже это увидел:
– Смотрите, он поднял клешни!
Братик
– Не бойся, этот краб не кусается.
– А я и того не боялся. Только сначала... А как вы думаете, тот краб обиделся на меня?
– Ну что ты!
– сказал Братик.
– Хорошо, что не обиделся!
– обрадовался Володька.
Он оторвался от нас и стал уходить вперед. Скоро он обогнал нас шагов на десять. Как белая бабочка, мелькала на его локте повязка.
– Ты почему ушел?
– окликнул я.
– Не мешайте, я стихи сочиняю, - знакомым полушутливым тоном отозвался Володька.
– Самое время, - заметил Валерка.
Братик негромко рассмеялся.
А я не поверил Володьке. Догнал его.
– Володька... Ты почему никогда не говорил про отца и брата?
Он помолчал и скованно сказал:
– Ты не обижайся.
– Да что ты, я не обижаюсь. Но... почему?
– Я боялся.
– Чего?
– Ну... ты мог подумать, что я с тобой подружился, потому что мне отца не хватает. Мама так один раз сказала. А я не потому... Мне просто хорошо было, что ты такой...
– И мне тоже...
– вдруг сказал сзади Братик.
У меня даже в горле заскребло.
Володька быстро глянул на меня сбоку и прошептал:
– В прошлом году, помнишь, ты мне сказал одну вещь? Что, если чего-нибудь сильно захотеть, обязательно добьешься... Мы тогда еще купаться шли, помнишь?
Я кивнул, я помнил.
– Ну вот... А я чепуху ответил. Про то, что муху в мыльный пузырь не загонишь... Я глупый был, не сердись...
– Да я и тогда не сердился! Почему ты это вспомнил?
Володька со вздохом сказал непонятно:
– Потому что полоса кончилась.
Полоса неожиданно оборвалась, и ничего нового не было впереди. Все те же кусты, камни да трава. Но на последней плите, на самом ее краю - то ли как награда за наш долгий путь, то ли как насмешка - светился голубым огоньком шарик вечного жемчуга.
Столько всего случилось перед этим, что мы сейчас даже не удивились. Мы сели на корточки, и я взял шарик в ладонь. Он был теплый, почти горячий, словно совсем недавно упал с неба.
– Это наша? Или это другая жемчужина?
– спросил Братик.
– Не важно, - задумчиво сказал Володька.
– Раз она есть, мы должны сделать, что хотели.
– У нас нет огня, - возразил Валерка.
– Столько звезд и нет огня?
– усмехнулся Володька.
– При чем здесь звезды?
– спросил я.
– Потому что жемчужина - тоже звезда... Только нужны лук и стрела. Звезды надо зажигать на высоте.
Братик молча побежал к темным кустам. Он все понимал быстрее нас. Мы услыхали треск и шелест. Через минуту Братик вернулся, принес тонкий длинный сук и прямую, как тростинка, ветку.