В глубине Великого Кристалла. Том 2
Шрифт:
Но я уже и так уяснил. И на миг даже забыл о Петьке.
— Постой… Так. Значит, Конус сел. А «Игла»?
— Про «Иглу» ничего не известно. Там случилось что-то непонятное. И когда это случилось, Конус, видимо, отделился от «Иглы»… ну, как боеголовка от старинной ракеты. Вошел в гравитационное поле какой-то планеты и сделал посадку…
— Без двигателей, без тормозов? Он бы сгорел…
— С его-то защитой? Питвик, я же прошу: приди в себя.
— Я пришел… да… Слушай, значит, есть
— Не знаю… С чего ты взял? — сумрачно сказал Юджин. — Скорее всего, Конус ушел на планету именно из-за взрыва «Иглы».
— Но как он тогда мог послать сигнал? Туннель-то идет исключительно через «Иглу»!
— Туннель — да. А канал антитемпоральной связи автономен. Связь с Антарктической базой. Оттуда сообщили мне…
— И все же, Юджин… Надо же проверить! Если восстановилась связь, может быть, заработал туннель? И можно вызволить Рухадзе и Дона?
Юджин проговорил, как мальчишка, виноватый в большой беде:
— Сейчас не проверить. Мы же на днях размонтировали блок-нейтрализатор капсулы. Она была нужна для постройки темпорального блока модели… Кто же знал…
— Идиоты!
— Кто же знал…
— Что сообщает Конус?
— Такое впечатление, что он все же крепко треснулся об эту планету, тряхнул мозги. Бормочет непонятное: «Сел. Ушел в верхний слой. Условия выясняю. Координаты прежние…»
— Какие прежние?
— Вот и ребята его спросили: «Что значит — прежние?» А он: «Скажите Питвику, он прав. Это планета-полустанок…» Питвик, что это значит?
— Понятия не имею, — искренне ответил я. Но в душу скользнул холодок.
— И все же? — осторожно спросил Юджин.
— Ну правда не знаю!.. Он, видимо, в самом деле здорово треснулся и теперь выдает в эфир всякую кашу… Возможно,
при последнем контакте он покопался у меня в подкорковой области и выудил то, что я сам не понимаю…
Но ведь о планете-полустанке я думал уже после контакта с Конусом. Здесь, недавно… Великое Пространство, непонятны дела твои…
— Когда вы сможете восстановить капсулу?
— Второго блока нет, а отладка ручная… Года через два. Если дадут средства…
Я тихо присвистнул.
— А что еще сообщает Конус?
— Ничего толкового, Пит. Бесспорны только два факта: что он относительно цел и что он сел на какую-то планету… Может, придет в себя после встряски и объяснит хотя бы, почему оторвался от «Иглы». А о самой планете что он может сказать, если зарылся в толщу… Да, была еще одна сбивчивая фраза, опять о тебе…
— Какая фраза?!
— «Скажите Питвику, программа многовариантности необходима, а если ее нет, она зарождается сама, и тогда…» На этом замолчал. Питвик, что тогда?
— Не знаю… Возможно,
— Зачем?
— Боже мой, откуда я знаю?.. Может, раскопал у меня в мозгах историю с Петькой и… Ну я не знаю, что «и». Может, какая-то дикая идея о разных путях развития одного начала… И он решил поправить…
— Что поправить, Пит? — шепотом спросил Юджин.
— Откуда я знаю… спроси его самого!
— Беда в том, что он почти не отвечает на вопросы. Связь практически односторонняя… Питвик, ты сказал о развитии одного начала… У меня сумасшедшая мысль…
— Ну, говори…
— Пит… Может быть, уже два Конуса? Один по-прежнему на «Игле», а другой на этом… полустанке…
— Непонятно, кто треснулся о планету, Конус или ты, — уныло отозвался я. И за этой унылостью спрятал новую тревогу. Она росла во мне, как вой сирены на приближающемся аварийном автомобиле. Юджин покорно вздохнул. Но сказал:
— А все-таки…
— Если один Конус по-прежнему на «Игле» и она цела, почему был сигнал о взрыве?
— Может быть, в момент этого… расчленения?
— А почему исчез туннель?
— Тоже из-за этого. Временно. А теперь не восстановить, аппаратура наполовину снята.
— Кретины.
— Ага… — Он посопел, как в десятилетнем возрасте.
— Слушай! А эти штуки-то! Катапульты! Они же связаны с Конусом напрямую! Ты сам говорил! Этот-то туннель должен работать, если Конус и правда цел!
— Да никуда эти фиговины не годятся! Безделушки. Я уже проверял… Смотри… — И он вытащил из-за пазухи похожую на часы-секундомер межпространственную катапульту. — Если бы работала, горел бы индикатор, а здесь — глухо… Ох, Питвик… А у тебя?
У меня внутри словно что-то обрушилось. Тяжко и бесшумно, как песочная башня. Я лихорадочно нащупал в брючном кармане тяжелый круглый секундомер. Выдернул.
В верхней части циферблата алая капелька сигнала пульсировала в такт моему сердцу.
Все встало на свои места. То, что Петька на «Розалине», теперь оказалось удачей. Не будет лишних терзаний, новых прощаний. Пусть привыкает к самостоятельной жизни. А когда вернется, отец Венедикт и Юджин позаботятся о нем. Если меня в это время не окажется на Земле.
Скорее всего, не окажется. По крайней мере, шансы на благополучное и своевременное возвращение были невелики. Кто знает, какая там планета? И какой у этого туннеля темпоральный индекс? И не расплавлюсь ли я в первый же момент под излучением чужого солнца? И не сожрет ли меня местный тираннозавр прямо на месте посадки Конуса? И не унесет ли меня катапульта куда-нибудь за сотни лет?