В городе Сочи темные ночи (сборник)
Шрифт:
— Пойдем, Сережа, — сказала она. — Бабка сумасшедшая. На нее уже никто не реагирует.
Сергей позвонил в дверь и крикнул:
— Немедленно откройте!
— Вчера он из магазина порошок отравленный принес, — сказала старуха.
— Помолчи, бабуля, — попросил Сергей и опять позвонил.
Старуха притихла.
Дверь открыл толстый дед лет шестидесяти пяти. Он с достоинством поглядел на Сергея.
— Чего тебе?
— Он на меня с кулаками… — сбивчиво начала старуха.
— Молчать! —
— Соображаете, что говорите? — спросил Сергей.
— Я? — переспросил дед. — Правду говорю, потому что я честный! Суп я ей не травил… Муж у ней был, его я уважал. А эта… придуривается!
Старуха юркнула в квартиру.
— Чтоб я не слышал больше этих воплей! — сказал Сергей.
— Напугал, — усмехнулся дед. — Я позвоню куда надо, ты живо в свою общагу вернешься! А может, куда подальше поедешь! Жених!
— А вы!.. — начала Вера.
— Пошли отсюда, — сказал Сергей.
Они вышли на улицу.
— И чего ты добился? Теперь весь двор будет говорить, что ты тоже псих, — вздохнула Вера.
— Плевать! — улыбнулся Сергей и поднял голову вверх.
На балконе курил Николай Семенович.
В комнате перед зеркалом стояла Рита в Вериной лохматой шубе. Шуба не застегивалась на ее располневшей фигуре.
В пустой комнате работал телевизор. На экране шел фильм.
Чистякова жила в одноэтажном побеленном домике, который был окружен фруктовыми деревьями. Тут же — огород, заросший картошкой. Под окном посажены цветы. Рядом с конурой дремала собака, вокруг голубятни клевали зерна голуби. Прямо за забором огорода начиналось кладбище.
Много молодых людей из дружественных латиноамериканских, африканских и азиатских стран становятся студентами металлургического института. Мама Чистяковой, как и большинство женщин, мечтала жить за границей, но она, в отличие от большинства, пыталась свою мечту реализовать. Долгая любовь с негром Даудом (то ли сыном политического деятеля, то ли принцем) подарила ей кудрявого черного мальчика — Максимку. Закончив учебу, Дауд уехал в свою африканскую страну готовить родственников и жилище к приезду белой женщины. Это он так сказал.
Однажды мама Чистяковой готовила детям обед. В дверь постучали. Они с Максимкой пошли открывать. На пороге стояла бледная белая женщина и держала за руку негритенка.
— Здравствуйте, — вежливо сказала она. — Вы жена Дауда?
— Да! — беззаботно ответила мама Чистяковой.
— Очень приятно познакомиться, — женщина протянула руку. — Я тоже жена Дауда, а это — его сын, — она указала на своего негритенка.
Дети были ровесники, они быстро подружились.
Мама Чистяковой — женщина без комплексов — была готова
У второй жены жизнь была тяжелая. Ее беременная сестра вышла замуж и привела мужа в квартиру родителей. Очень быстро у сына Дауда родился двоюродный брат, и будущего африканского принца прогнали.
Идти было некуда. Поплакав и подумав, жена Дауда пошла в деканат металлургического института. Там она узнала много интересного про своего мужа и выбрала маму Чистяковой, так как у нее был свой дом, огород, сад и гладиолусы, которые продавали по воскресеньям.
Когда пришло время мальчикам идти в школу, вторая жена Дауда поблагодарила за хлеб и кров, отдала своего негритенка в интернат и устроилась поварихой на судно. Судно плавало по миру, и она надеялась встретить где-нибудь "этого подлеца".
Мама Чистяковой ей ничего не сказала. У нее была большая любовь с арабом… Араб приехал перенимать опыт на завод, возраст у него был солидный, и он не скрывал, что на родине его ждет гарем…
Чистякова жала на педаль швейной машинки, сосредоточенно глядя на ткань, которую прострачивала. В ситцевом халате, без косметики, Чистякова дома сильно отличалась от Чистяковой на улице. Она шила для Веры платье и очень старалась.
— Померь, — она протянула Вере почти законченную вещь.
Вера надела. Это было белое платье, одно плечо которого было открыто, а другое с дефектом — лямка начала спадать. А в остальном все было вполне пристойно.
— Снимай! — скомандовала Чистякова. — Бражки хочешь?
— Нет. — Вера сняла платье, села на тахту, застланную домотканым покрывалом, облокотилась на украшенные вышивкой подушки.
Чистякова сходила в кухню, зачерпнула половником из кастрюли брагу, плеснула себе в кружку.
— Что-то ты на себя не похожа, — сказала она, усаживаясь обратно за машинку.
— В твоем платье?..
— Да нет. Вообще.
— Как ты думаешь, ему понравится? — спросила про платье Вера.
— Конечно… — Чистякова не сомневалась.
Во двор вбежал Максимка, голуби испуганно взлетели.
— Явился! — закричала ему в окно Чистякова. — Кто огород будет поливать? А?.. Мать целый день на работе. Я занята! А ты!.. Паразит!
Мальчик терпеливо все выслушал, потом сказал:
— Сейчас мультики посмотрю, полью ваш огород.
— Он и твой тоже! Подзаборник!.. Обед на плите! Еще горячий!.. Снизу кружева надо пристрочить, — сказала Чистякова Вере.
Вера пожала плечами.
— А с родителями как он? — спросила Чистякова.
— Они про него гадости говорят. Он про них. Весело…
— Ну это еще хорошо, — сказала Чистякова. — Мне мать рассказывала: у нее на работе теща зятю голову проломила.