В крепких руках графа

Летбридж Энн

— А теперь платье, — проговорила Бетси, аккуратно расправила складки и помогла Мэри надеть его.

Послышался приятный легкий шелковистый шорох. Длина была подходящая. Бетси застегнула платье на спине, протянула Мэри кружевные перчатки и указала жестом на стул перед зеркалом.

— Если мисс присядет, я сделаю прическу.

По лицу служанки Мэри поняла, что та сгорала от нетерпения получить полную свободу действий и поскорее приступить к работе, и с улыбкой кивнула.

— Постарайся на славу.

Ее волосы были слишком тяжелыми

и прямыми, чтобы соорудить из них нечто диковинное.

Мэри села на стул, посмотрела на свое отражение и вздрогнула. Желтое платье оказалось еще откровеннее, чем синее. Никогда она не чувствовала себя такой обнаженной.

— Подай мне, пожалуйста, платок.

— Вы не можете с таким красивым платьем надеть это старье, мисс, — искренне возмутилась Бетси.

Еще как могла.

— В противном случае я замерзну.

Со вздохом Бетси протянула ей платок и взяла расческу. За несколько минут заплела косы и собрала их так, чтобы они изящно свисали по обе стороны лица. Венчало прическу страусиное перо.

— Вы выглядите потрясающе, мисс. — Бетси отступила на шаг назад.

Потрясающе? Да у девчонки пыль в глазах. Она походила на ломовую лошадь в богатой упряжи. Как бы назвала ее Салли.

Раздался стук в дверь. Не дожидаясь ответа, кто-то ее распахнул. Проклятье. Надо было запереть на ключ.

Лорд Бересфорд некоторое время стоял и разглядывал Мэри. Из-под полуприкрытых век осмотрел с ног до головы. Взгляд задержался на груди на несколько секунд дольше, чем предписывал этикет. Они посмотрели друг на друга, и в его глазах Мэри заметила искреннее удовольствие.

— Ох, мисс Уилдинг, я вижу, вы готовы.

Для человека, замышлявшего покончить с ней, он держался на удивление непринужденно и весело. Неужели воображение снова ее подвело? Правда, стоило ему подойти к ней и подхватить на руки, как Мэри тут же осенила мысль, что, несмотря на происшествие в Сент-Ивсе, она полностью в его власти.

По спине пробежал холодок. Она уже собиралась открыть рот, чтобы отказаться от ужина, но передумала, заметив, как взгляд его заострился и выражение лица помрачнело, словно он догадался о ее намерениях. Мэри увидела в его глазах отчуждение и почувствовала укол совести за то, что позволила предрассудкам завладеть разумом.

— Да, готова, — проронила она.

Граф облегченно вздохнул. Неужели она могла оскорбить его чувства? В это трудно поверить.

Граф подхватил ее на руки и вынес из комнаты. Снова оказавшись в его объятиях, Мэри почувствовала сладкое томление во всем теле.

Бейн взглянул на нее. Радость сошла с его лица, уступив место прохладной отчужденности.

— Я не стал гонять бедного старого Меннерса по этому лабиринту, когда сам могу легко перенести вас к обеденному столу.

Значит, это все для удобства Меннерса. Мэри упала с небес на землю. Он правильно сделал, что назвал аббатство лабиринтом. Лабиринт с тайниками в стенах. Мэри мысленно порадовалась тому, что граф заботился о старом лакее, но в глубине

души надеялась, что он поднялся в ее комнату только ради нее.

Это новое чувство показалось ей таким же странным, как и все ощущения, которые она испытывала всякий раз, когда граф открывался ей с новой стороны. Сердце сковал страх. Они были врагами, которые борются за наследство, хотя она никогда и не мечтала полностью им завладеть.

Тем не менее не смогла удержаться от восхищения его мужской красотой. Она разглядывала его только что выбритый подбородок и вдыхала аромат розмариново-лимонного мыла, которым он пользовался. Этот чудный мужской аромат как нельзя лучше сочетался с его силой и решительностью.

Он обладал такой мощью, что мог толкнуть в ее сторону бочку с пивом. Мэри снова напряглась, подумав, что он намеренно хотел усыпить ее бдительность.

Как могло так получиться, что человек, который хотел ее убить, заставляет сердце биться чаще? Очевидно, с ней что-то не так. Она превращается в одну из тех отчаянных старых дев, которые бросаются в объятия любого, кто обратит на них хоть немного внимания. Даже если проявляет дурные наклонности.

В горле пересохло. Внутри все перевернулось от осознания того, что он поступал по отношению к ней подло.

Мэри напряглась. Она старалась держаться холодно и отчужденно, насколько это было возможно, и прислушивалась к биению его сердца, ощущая теплоту его тела.

Граф бросил на нее быстрый взгляд, тяжело вздохнул и немного ослабил хватку.

— Так лучше, мисс Уилдинг?

Очевидно, он почувствовал, что она испытывала неловкость.

— Намного, — соврала она.

Наконец они добрались до гостиной. Мэри ощутила разочарование, когда граф опустил ее на диван. В душе она боролась с коварным желанием снова оказаться в его руках.

Мэри не забывала, что подобные мысли приводят к несчастьям.

Джеффри протянул ей бокал хереса.

— Чувствуете себя лучше, мисс Уилдинг? — спросил он с очаровательной улыбкой.

Сердце быстро колотилось, в животе все перевернулось. Но Мэри удалось выдавить слабую улыбку:

— Спасибо, да.

Миссис Хэмптон сдержанно кивнула:

— Рада это слышать, мисс Уилдинг. Вы нас здорово напугали.

Она их напугала? Что, интересно, подумала вдова, когда узнала, что Мэри упала прямо перед катящейся на нее бочкой?

— Смотрите, что я нашел. — В гостиную стремительным шагом вошел Джеральд. Он ворвался в центр группы, образовавшейся вокруг Мэри, выкатывая перед собой странного вида трехколесный стул. — Дедушкино кресло-каталка. Он никогда им не пользовался. Оно валялось в глубине конюшни. Кресло прекрасно подойдет для мисс Уилдинг. Давайте попробуйте, мисс Уилдинг.

Мэри подумала, с опаской глядя на хитроумное устройство, что полному энтузиазма юноше будет трудно отказать.

— Она не захочет, чтобы ее возили на этом. — Джеффри скорчил гримасу. — Кто-нибудь из нас с легкостью отнесет ее к столу.