В крымском подполье
Шрифт:
— Вот это действительно радость! — Она встрепенулась и крепко пожала мне руку. — Передайте спасибо нашей партии за доверие.
— Передам обязательно. И «Хрену» скажите, что есть указание подпольного центра считать его членом партия с момента его работы в подполье.
— Как он будет рад!
Я ознакомил «Мусю» с решением горкома, принял от нее клятву. Александра Андреевна произнесла ее торжественно, дрожащим от волнения голосом.
— Это вы замечательно придумали, — говорила ежа, подписывая
На другой день рано утром «Нина», обложив себя литературой и клятвами, крепко обвязалась полотенцем, надела платье, пальто и стала похожа на беременную. В кошолку она положила мины, сверху закрыла их кукурузными кочанами и благополучно перенесла все это к «Мусе».
Иван Михайлович передал «Нине» несколько удостоверений и один паспорт, сделанные по моему заказу. Она спрятала их под кофту и тут же ушла.
А «Муся» собралась итти к «Хрену». Она потом подробно рассказывала мне свои приключения в этот день.
«Муся» поручила мужу раздать газеты и листовки руководителям групп, — сама она торопилась, чтобы застать «Хрена» дома, до ухода на работу.
Мины и клятвы для его группы она завернула в тряпку и уложила в «авоську» между картошкой и луком. Иван Михайлович, ежась и потирая руки от холода, внимательно следил за приготовлениями жены.
— Не опасно ли в сетке? — сказал он. — Может, в кошолке лучше?
— На «авоську» они меньше обращают внимания.
«Муся» подкрасила губы, расправила локоны и пошла.
Мокрый снег на тротуарах подмерз, было холодно и скользко. В туфлях на высоких каблуках, без калош, «Муся» шла тихо, боясь поскользнуться.
Чтобы лишний раз не встречаться с немцами, она свернула в переулок к Салгиру и пошла вдоль реки, но на Архивном мосту стоял жандарм в плаще и каско, с большой свастикой на груди.
Заметив жандарма, «Муся» выпрямилась и не спеша пошла к нему навстречу.
— Хальт! — жандарм поднял руку. — Документ.
«Муся» спокойно достала из сумочки паспорт и подала жандарму, прямо глядя в его холодные бесцветные глаза.
Тот перелистал паспорт, внимательно осмотрел печати, прописку, посмотрел на фотокарточку, на «Мусю» и нехотя вернул ей документ.
Она уже хотела итти, как вдруг жандарм неожиданно сорвал с ее головы шляпу и заглянул в нее — немцы почему-то считали, что русские женщины должны прятать листовки на голове. Не найдя ничего в шляпе, он заставил «Мусю» расстегнуть пальто и начал грубо обшаривать ее толстыми пальцами.
«Муся» не растерялась. Кокетливо улыбаясь, она широко расставила руки и, подняв их кверху вместе с «авоськой», поворачивалась перед жандармом, как бы желая облегчить ему обыск.
Видя такое безмятежное отношение женщины к обыску, жандарм успокоился. На крутившуюся
«Муся» не спеша пошла дальше. Голова кружилась. Ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание и упадет.
У дома «Хрена» она осторожно осмотрелась по сторонам, быстро вошла в подъезд, поднялась на второй этаж и постучала.
Открыла ей Люда, жена «Хрена». Александра Андреевна прошла мимо нее и в изнеможении опустилась на стул.
— Что с вами? — в один голос спросили «Хрен» и Люда, бросаясь к ней, а она сильно побледнела и на лбу выступили крупные, капли пота.
— Ничего, друзья мои, не волнуйтесь. Имела маленькую неприятность по дороге.
Немного успокоившись, она рассказала им о встрече с жандармом и передала «Хрену» сверток с минами и клятвами.
— Знаете, Александра Андреевна, — сказал «Хрен», проверяя мины и запальники, — откровенно говоря, у меня и у моих ребят тоже бывают такие моменты, когда нервы раскисают. Только пять штук? Мало, мало. Значит, не дошла до них моя ругань. А это что? — он взял клятвы.
«Муся» сказала, что есть указание горкома, чтобы все подпольщики дали клятвы. Нужно сделать это не откладывая. «Хрен» взял один листок с текстом клятвы, встал перед «Мусей» по-военному и четко произнес каждое слово.
— Ну как? — «Муся» заглянула «Хрену» в глаза.
— Сильно. Как раз то, что нужно. Подписать свою фамилию?
— Нет, подпишите своей кличкой и запомните номер — сорок восемь. А теперь давайте я вас поцелую — мы с вами приняты в партию.
— Вот здорово! А когда же дадут партбилет?
— Партбилеты мы с вами получим, когда выйдем из подполья.
— Ну, пусть они мне хоть номер сообщат! Обязательно пусть сообщат номер партбилета! — настаивал «Хрен». — А то я скоро отец семейства буду, а все комсомольцем считаюсь.
— Александра Андреевна, — сказала Люда, — разрешите и мне дать клятву.
Лицо Люды было в пятнах от волнения. Александра Андреевна испугалась. За короткое время их знакомства она полюбила Люду.
— Ты, Люда, успокойся. Тебе вредно так волноваться. — Александра Андреевна обняла ее.
— Ничего, ничего! — ласково сказал «Хрен». — Пусть поклянется за обоих — за себя и за будущего сына.
Люда тоже дала клятву, подписав ее кличкой «Катя».
— Как советуете организовать принятие клятвы от моих ребят? — спросил «Хрен».
— Сделайте так, чтобы они почувствовали всю ответственность этого акта. Трусов и колеблющихся нам не нужно. Клятву от них не принимайте.
Поговорив с «Хреном» и Людой о работе и о том, каким будет их сын, «Муся» ушла. «Хрен» спрятал две мины в портфель, а остальные отдал Люде, чтобы она отнесла их к своей матери.