В лапах зверя

Зайцева Мария

Нет, я, конечно же, осознавала, что демарш Сандра не пройдет незамеченным. Он разговаривал с отцом. Он показал меня Насте… И мы вместе шли по торговому центру, который, насколько я могу оценить, является главным местом для шопинга женщин семьи Симоновых.

Так что скрывать наши отношения Сандр вообще не планировал. О чем мне и говорил, собственно.

Но все равно…

Я надеялась на фору.

А тут…

Вот как мне теперь с Савой говорить? Как вообще в глаза ему… А Вика? А Сим-Сим? А Ольга? Черт…

Малодушно хочется

встать и сбежать с пары, потому что постоянно ловлю на себе внимательные взгляды одногруппников. Они тоже оценили расположение Савы и теперь изо всех сил, похоже, прикидывают, что делать.

Он явно дал понять, что я — в его кругу. Значит, со мной можно общаться. Собственно, я это уже заценила, по Аниному подкату. Но теперь, похоже, мне предстоит выдержать куда более серьезную атаку.

Напряженная, я едва высиживаю до конца пары, со звонком резко встаю, желая свалить побыстрее, но Сава, шустрый, как черт, перехватывает меня своими длинными лапами, снова обнимает по-братски.

— Пошли, сестренка, поболтаем…

Криво улыбаюсь, решая не сопротивляться. Все равно говорить придется, чего оттягивать неизбежное?

Мы выходим из аудитории, словно самые лучшие друзья, родня.

— Сава, погнали к нам! — кричат Саве приятели, но он только отмахивается.

— Нахуй! Мне с сестренкой поболтать надо!

— Давай и ее к нам!

— А вот это — точно нахуй! — неожиданно жестко скалится Сава на друзей, и те тут же понятливо утухают.

— Твари хищные, — бормочет он, направляя меня твердой рукой в сторону диванчика в угловой рекреации, — почуяли уже… Не вздумай с ними ходить никуда, сестричка, — предупреждает он серьезно, — а то братишка у меня нервный очень. А тут не самые простые придурки учатся. С родаками, там, всякими и тэдэ… Зачем нам война в городе? Ты же не хочешь быть Еленой Троянской, да?

— Сечешь… — бормочу я, удивленная, что он в курсе про Елену Троянскую.

Сава ржет:

— Кино смотрел, веришь?

— Не особо…

— Ну и правильно делаешь. Образование классическое, мать его. Настя очень уважала. Сама репетиторов отбирала для меня.

— Настя?

— Мачеха наша, бывшая. Очень клевая.

— А почему тогда?..

— А потому что папаша наш — дебил. Наделал херни, теперь страдает.

Мы как раз подходим к диванчику, Сава садится и меня тянет, чтоб рядом бухнулась.

— Я смотрю, ты с ней познакомилась, да? — ощупывает меня неожиданно жестким внимательным взглядом.

Я смотрю на него и пораджаюсь: ничего не осталось от безбашенного легкого придурка. Серьезный, острый звереныш передо мной. Тот, что со временем в очень даже хищного зверя превратится. У него, тем более, есть отличные примеры перед глазами. Ледяной отмороженный папаша-змей и яростный огненный старший брат-зверюга.

Да, приходится признать, что в этой семейке травоядных не водится. Разве что коровы пришлые.

— Да, — а чего скрывать? Явно же по одежде и общему стилю срисовал.

У Насти вещи узнаваемые, даже Сандр догадался, хотя, на мой взгляд, он вообще от этого далек безмерно.

— Ну и хорошо, — Сава откидывается на диванчике, осматривает меня медленно и тягуче. Без фальшиво-пошлого интереса, который так старательно культивировал до этого дня, а с вниманием, чисто деловым. — Так ты к братишке приехала сюда? В город?

— Нет! — удивляюсь я его выводам, — ты что?

— Вот как? — Сава скалится, — Сандр так быстро подсуетился? Нихера себе, как его переклинило… Раньше такого не допускал вообще.

— Какого такого? — мне становится ужасно иснтересно: ну где я еще узнаю нужную мне информацию? Смогу подтвердить или опровергнуть свои догадки насчет того, врет мне Сандр или нет.

— Ну… Ты не поняла еще, да, сестричка? — вздыхает Сава участливо, — ты попала. Братишка мой до этого дня был чисто белым ходоком, если ты понимаешь, о чем я…

Киваю. Игру смотрела, да.

— Ну вот… Я от него такого треша, который вчера был, не ожидал даже.

— Какого треша? — я начинаю подозревать, что что-то пропустила. Драка, разговор с ректором… Что еще?

— Ну… У нас теперь новый ректор, чтоб ты понимала. А Пашик… В армию забрали. Говорят, в стройбат. Будет самым страшным оружием в армии воевать, лопатой.

Ого…

Это… Как вообще?

За полдня?

— Оценила масштаб? — кивает Сава, — братишка не любит шутить. И не любит, когда кто-то трогает то, что принадлежит ему. Раньше он вот так по площадам не бил из-за меня. Хотя поводы были, да… А тут прямо всех снес, только ветер гуляет теперь…

— И мертвые с косами вдоль дорог… — бормочу я, припомнив смешную фразу из старого, советского еще, боевичка.

— Это как? — хлопает ресницами Сава, на миг превращаясь в того, кто он и есть — моего ровесника, веселого юморного парня.

— Не важно, — отмахиваюсь я, не имея желания сейчас объяснять этому пресыщенному мажорику особенности школьных каникул в семьях, где нет денег на кабельное.

— Мертвые с косами… — катает он на языке новую фразу, — прикольно. Это типа зомбаков?

— Типа.

— Ну окей… И что ты, сестренка, обо всем этом думаешь?

— Ничего, — со вздохом признаюсь я, — времени не было у меня. Подумать.

— Понимаю, — кивает Сава, — братишка плотно в оборот взял… Интересно, как он сам эту тему с Уралом будет теперь разруливать?

— А кто такой Урал?

— Урал — это дедуля подстилки Викуси.

— Он… Кто-то серьезный?

— Да, — кивает Сава, вздыхая и ероша и без того взъерошенную прическу, — из старой гвардии. Типа папаши моего. Или Сурена.

Сурена…

Он знает моего отца?

— Сурена? — осторожно интересуюсь я.

— Забудь. Тот еще отмор, как и папаша мой, — отмахивается Сава, — ты мне вот что скажи, сестренка, насколько ты плотно на крючке? В смысле, братишка тебя как пасет?