В муках рождения
Шрифт:
Вахрич рассказал, как он с князем ездил в Тортум, где князь перестроил заново прекрасный замок у самого озера и дачу рядом с водопадом.
— Он хоть и молчит, но, видимо, обручен с какой-то княжной, и любимая его где-то здесь близко, так как сегодня он умчался, как одержимый, и мгновенно исчез с глаз. Кто знает, может, и коня своего заездил теперь совсем…
— Князьям, нахарарам, епископам легко живется. Лучше, братец ты мой, поговорим о народе, которому приходится работать и на князя, и на попа, и на разбойника. Скажи лучше, выгодно ли работать тебе у князя?
— Бог свидетель, что я от своего князя видел много добра. Он заботился о моей семье, писал ей, передавал мне ответы, смотрел за мной, когда я болел. Да он обо всех своих слугах заботится, не только обо мне.
— Этот князь из рода Арцруни?
— Да.
— Так
— Правильно говоришь, братец Карапет. Очень правильно. А кто сейчас ваш князь?
— Ашот Арцруни. Человек неплохой, но что он может сделать? Страну защитить он не в силах. Когда врагов мало, князья идут на них, разгоняют, а когда вражьих войск много, все укрываются в своих крепостях и замках и спокойно смотрят, как эти нечестивцы убивают, грабят и уводят в плен народ, жгут города и села. Когда же враг уходит, они спокойно выходят из своих замков, начинают уговаривать народ снова сеять, жать и строить себе жилища. Вот какова наша судьба. Совсем недавно проклятые арабы снова разорили нашу страну. А что сделал князь Ашот? Укрепился в своей крепости, послал арабам заложников, богатые дары и сам себя освободил, правдам и нас вместе с собой, но было уже поздно — потери у народа большие.
— Вот сасунцы, брат Карапет, — это настоящие люди! То, что не смогли сделать нахарары, князья, все эти Арцруни и Багратуни, сделали они. В Таране сейчас не осталось ни одного араба.
— Что ты говоришь!.. Еще двух недель нет, как они были здесь по пути из Тарона. Мы и сами приготовились дать им отпор. Умирать — так умирать, хоть за дело. И вдруг слышим, что они исчезли. Эти нечестивцы все время появляются то тут, то там. Надо их как следует разбить, чтобы им неповадно было.
— Если бы так, то им хватило бы и последнего удара сасунцев три дня тому назад. Ни одного араба не осталось в Муше: востикан, военачальники, конники, пешие — все перебиты.
— Ты что, братец Вахрич, бредишь?
— Какой там бред? Святой Карапет свидетель, что никого не осталось.
— Откуда ты знаешь? Кто тебе рассказал?
— Я сам был там с ними. Я же тебе сказал, что вот этой рукой перерезал несколько человек. Ты, видно, плохо слышишь.
И Вахрич принялся подробно рассказывать. Вся семья Карапета, окружив его, слушала затаив дыхание. Когда же они узнали о разгроме врага, о смерти востикана, то радости крестьян не было конца.
Карапет отправил сыновей за священником, соседями, за кумовьями и сватами, и вскоре, несмотря на сильный снег, комната наполнилась народом. Вахрич еще раз повторил свой рассказ о подвигах сасунцев, обильно разукрашивая его все новыми и новыми подробностями. Все пришли в восторг, на столе снова появилось вино, певец взял в руки свою трехструнную нехитрую лютню и воспел храбрых сасунцев. Веселье продолжалось до глубокой ночи.
Молодежь, выйдя на улицу, расходилась по домам, говоря между собой: «Братья! Почему бы и нам, как сасунцам, не пойти на врага? Не будем же мы в час опасности прятаться, как куры. До каких пор нам срамить имя армян?…»
В это время Вахрич, утомленный за день, уже громко храпел в тихой комнате Карапета.
Утром он вскочил на коня и, расспрашивая по пути, где его князь, к вечеру добрался до столицы княжества Рштуни. Каково же было его изумление, когда он узнал, что князь, не отдав ему никаких приказаний, уже покинул границы княжества. Тогда он повернул коня к Моксу. «Поеду-ка в Мокс [29] , проведаю жену и детей», — решил Вахрич. И действительно, в Моксе все было тихо и спокойно, ибо область эта вкушала покой под покровительством спарапета Смбата Багратуни.
29
Мокс — область в исторической Армении, находится к югу от озера Ван.
Глава седьмая
Княгиня Рипсимэ
На северо-западе озера Бзиунян [30] находился Беркри — главный город провинции Арберуни. В описываемое нами время он был красивым городом с сильной крепостью
Крепость эта была местом жительства князей Арцруни, владетелей обширной области Тарон, которая, благодаря их усилиям, все время расширялась за счет поместий мелких нахараров. Если тогда и не было слова дипломатия, то явление это существовало давно, и князья Арцруни с пеленок знали, как им поступить, чтобы захватить наследие своих соседей и постепенно сосредоточить всю мощь в одних руках. И чем больше в Армении росла нищета, тем сильнее становился дух сластолюбия в душе князей Арцруни. Кто обратится к истории, тот увидит, что Армения в те времена уже начала делиться на три больших нахарарства [31] князей Багратуни, Арцруни и Сюни. Мамиконяны существовали только по имени. В Васпуракане же мы видели, до чего дошел род Рштуни. Князья: Аматуни, Интруни, Гнуни, Каджберуни, Авнуни, Вехевуни, Андзеваци — стали данниками великого нахарара Ашота Арцруни, дерзкого, тщеславного молодого князя. Его мать, великая княгиня Рипсимэ, славившаяся умом, скромностью, благочестием и ученостью, была сестрой великих князей Смбата и Багарата Багратуни. С того дня, как ее родные находились в плену у арабов в Багдаде, княгиня была очень грустна и в тревожном настроения, ибо, не говоря о том, что ее брат находился в темнице, она боялась, что его заставят отречься от своей веры. Поэтому она послала одного из верных ей князей, Хосрова Акейского, умного и искусного человека, с письмом в Багдад узнать о положении и, если возможно, помочь их освобождению. Сидя у себя в замке Беркри, княгиня в большой тревоге с нетерпением ждала приезда Хосрова, который вот уже три месяца отсутствовал.
30
Озеро Ван.
31
Нахарарство — крупное княжество. В IX–X вв. в Армении по мере освобождения страны от арабов постепенно сложилось три крупных феодальных государства — Васпураканское царство во главе с родом Арцруни, Карское или Анийское царство во главе с Багратидами (Багратуни) и Сюник — во главе с родом Сюни.
Княгиня Рипсимэ никогда не терялась в минуты опасности и, когда другие не владели собой, она умела взвешивать и сопоставлять обстоятельства и сообразно с этим давать советы. Ее покойный супруг, князь Арцруни, а теперь и сын Ашот, когда им приходилось следовать ее мудрым советам, никогда не ошибались. Будучи родственницей Багратуни и Арцруни, она всегда укрепляла их отношения. Сокровенным ее желанием было вовлечь в союз еще двух могущественных сюнийских князей и, возможно, ее усилия прошли бы недаром, если бы не нашествия арабов. Это она, великая княгиня, когда все князья, придя в отчаяние от арабского нашествия, укрылись в своих крепостях, ездила с дарами к востикану Юсуфу и сумела помирить его со своим сыном Ашотом.
Она сидела погруженная в думы о брате, когда доложили, что приехал князь Хосров Акейский и просит приема. Она сейчас же велела впустить его, и не успел в дверях показаться Хосров, как лицо княгини просветлело.
— Добро пожаловать, князь Хосров, вижу по лицу, что ты виделся с Багаратом, — сказала княгиня.
— Да, княгиня, видел и говорил с князем, и, возможно, со временем гнев верховного эмира смягчится, ибо в стране много недовольных. Я был там, когда открыли заговор. Много убитых, в областях начались мятежи и волнения. Если мы, данники-христиане будем вести себя разумно, в Аравии начнется междоусобная война. Если же мы сейчас восстанем и разгневаем их, разожжем фанатизм, то они выльют на нас всю свою ярость.
— Я всегда советовала не раздражать этих нечестивцев, быть рассудительнее, стараться объединить всех наших князей, а с другой стороны, умело управлять страной и развивать ее мощь. Но разве нашим что-нибудь втолкуешь?.. «Верно говоришь, мать, умно рассуждаешь», — твердят мне мои сыновья, а сами заняты только беспутством и развлечениями. Ни один из моих советов не выполняется.
— Все, что ты говоришь, княгиня, верно. Князь Багарат, при всей своей заносчивости, сам признался: «Этого бедствия со мной не произошло бы, если бы я послушался двух людей. Бог создал в Армении только две умные головы: одна из них женская, другая — голова простого горца».