В муках рождения
Шрифт:
— Это игуменья женского монастыря.
— Ее зовут Васкануш.
— Откуда ты знаешь?
— Она из рода Багратуни.
— Ты с нею знаком?
— Да, знаю ее лучше многих.
— Имел я право так ее восхвалять?
— А как ты ее узнал?
— Как узнал? Я увидел женщину, которую все ее подчиненные возносят за ум и добродетель. Вся область Артануш и все окрестности чтят ее, как царицу. Но есть еще кое-что, о чем пока я не могу рассказать.
Хосрову только это и хотелось узнать, он замолчал и стал прислушиваться
— Эти греки большие наглецы, — говорил Гурген. — Воспользовавшись моим отсутствием, они захватили крепость Тортум, подаренную мне императором, заработанную моим трудом и моей кровью. Но бог мне дал руку, которая умеет ломать, и меч, который может разить. Глупцы, они очень скоро забыли Гургена!.. Завтра я буду в Тортуне.
— Когда и куда хочешь, я пойду с тобой! — отвечал Ишханик. — Но что-то мои конники, посланные вслед за греками, не возвращаются.
— Это значит, что греки побегут до Карина, тысяча греков, преследуемая двумястами армян. Ах, бедный армянский народ!.. Какое это проклятье — быть рабами и пленниками этих подлых трусов! Итак, завтра мы решим, что нам делать, — сказал Гурген и поднялся. Остальные последовали его примеру.
Предсказание Гургена оказалось правильным. Греки уходили по каринской дороге.
Только Ишханик узнал об этом и пошел сообщить Гургену, как пришел гонец с письмом из Артануша. Его просили о помощи. Разбойничьи арабские отряды неожиданно напали на окрестные села, причинили много бедствий и осадили Смбатаван.
В то время, когда Ишханик читал это письмо, в комнату вошли Овнан, Хосров и Ашот. О бегстве греков все уже знали.
Тогда Ишханик прочел вслух полученное из Артануша письмо и добавил:
— Вот, почтенные друзья, какое положение. Я не могу отказать в помощи соседней области, где все жители — армяне, и они обращаются ко мне не только как к армянину, но и как к Багратуни, ибо, как вам известно, Артануш с незапамятных времен является вотчиной князей Багратуни.
— Кто владетель области, и кем написано это письмо? — спросил Гурген.
— Вот подпись: «Васкануш Багратуни. Игуменья, артанушсксго монастыря божьей матери». Это двоюродная сестра спарапета, известная своей мудростью и добродетелью в Тайке и в окрестных армянских областях.
— Что же вы медлите? Едем! — вскочил с места Ашот.
— Молодец, Ашот! — сказал, смеясь, Гурген. — Эту женщину причисли к той, за здоровье которой ты вчера заставил нас пить.
— Это же она и есть! Не надо терять времени, едем, — повторил Ашот.
Во время этого разговора Хосров, не проронивший ни слова, следил за Овнаном, который при имени Васкануш только слегка вздрогнул, но продолжал так же спокойно стоять.
— Поедем тогда! — сказал, громко смеясь, Гурген. — Что скажешь, Овнан? Жалко парня, смотри уже вооружился и надевает шлем.
— Поедем, — сказал Овнан и вышел.
Не прошло и часа, как около четырехсот
Отдохнув ночь, на второй день наш храбрый отряд подоспел в Смбатаван как раз вовремя: арабы, сражаясь на земляном валу, вот-вот должны были ворваться в село, Но на этот раз героем отряда был не Гурген. Яростный бой начал Ашот, а Гурген, не спуская с него глаз, два раза спасал его от опасности. Арабы, оказавшись в окружении, были разбиты наголову, и только несколько человек спаслось от смерти. Они сумели выбраться из вражеского кольца и бежали по карской дороге.
Окрестности села покрылись трупами, и река Чорох несколько дней подряд уносила их в Черное море. Жители села пригласили своих избавителей переночевать у них. Овнан предложил отдать пострадавшим крестьянам военную добычу. Воины свято выполнили его волю, а бедняки, лишившиеся пищи и крова, ибо села их дымились от пожаров, сочли себя за богачей и отпраздновали свое освобождение.
Когда утром Ишханик сказал военачальникам, что им подобает навестить княгиню, Ашот промолчал, а Овнан решительно заявил:
— Вам, мне кажется, надо пойти, а мне нет надобности, тем более, что я тороплюсь в Сасун.
Не успел он кончить, как в комнату вошел знакомый нам староста Татос и, поздоровавшись, сказал:
— Князья, княгиня Васкануш идет к вам выразить свою благодарность.
Только он кончил, как в сопровождении пяти старых монахинь вошла и сама княгиня. Она поклонилась всем и села.
Овнану бежать было некуда. Хосров, стоя рядом, слышал, как громко билось его сердце и как это сильное тело трепетало вместе с каждым его ударом.
Интересно было и положение Ашота, который спрятался от княгини за спиной Гургена.
Княгиня ласково поблагодарила всех за храбрость и душевное благородство и попросила то же передать всем воинам, проявившим столько доброты и братских чувств к народу.
Она кончила следующими словами:
— Большой отрадой было видеть в такое тяжелое для армянского народа время богатырей, чья воинская храбрость равна их добродетели и бескорыстию.
Сказав это, княгиня встала и добавила:
— Надеюсь, господа военачальники, сегодня вечером вы почтите наш монастырь своим присутствием и поужинаете с нами.
Сделав несколько шагов, она остановилась перед Ашотом.
— Сильную защиту ты нашел, князь Ашот, чтобы скрыться от меня. Но твоя храбрость опять прославила тебя. Слухи о твоих подвигах дошли до меня и порадовали. Я довольна тобой. Не могу не признаться, что ты сдержал свое обещание.
Ашот смущенно пролепетал несколько слов, а княгиня, остановилась перед Овнаном и устремила свой ясный взгляд на его горящие глаза, которые словно угасли в минуту. Он с трудом держался на ногах.
— Военачальник Овнан, не узнаешь меня?