В начале было слово. Авторская методика по обучению речи детей с трудностями развития
Шрифт:
Если ребенок мало-мальски читает – хорошо, если к тому же пишет – еще лучше. Много таких? Немного. Еще меньше тех, кто делает это сносно. Ясно, что, готовя детей в школу, нужно прежде всего научить их говорить. А уж если речь идет о поступлении в обычную школу, то подготовка должна быть очень и очень серьезной – во всех смыслах. Каким будет критерий отбора в обычную школу? Какова будет реакция родителей тех детей, которые по тем или иным причинам в нормальную школу не поступят? Не усмотрят ли они в этом некую несправедливость, дискриминацию, необъективность оценки? Могу сказать совершенно определенно: для того, чтобы на деле осуществить обучение детей с синдромом Дауна в обычной школе, родителям понадобятся воля и большие душевные силы.
Школу нужно не только посещать, в ней надо учиться. По какой
Будем надеяться, что инициаторы и сторонники обучения детей с синдромом Дауна в обычной школе сделают все возможное, чтобы их усилия принесли желаемые плоды, нововведение оказалось результативным и благополучно осуществилось бы ко всеобщему удовольствию и удовлетворению.
В основе любого начинания должен лежать надежный фундамент, основательная подготовка. Какой бы прекрасной, человечной и гуманной ни была сама по себе идея, ее нельзя осуществлять по принципу «пойди туда – не знаю куда» – это мы уже проходили и проходим, печальные результаты налицо.
Кто из нас против того, чтобы дети с синдромом Дауна в полном объеме, наилучшим способом осуществляли свои права на образование? Нет таких.
Но начинать-то нужно все-таки с начала. А в начале, как известно, было слово. С первых шагов, с самого раннего возраста надо обучать детей речи, прекрасному и могучему русскому языку, которым они должны владеть наравне со всеми: только в этом случае их возможности станут равными и обеспечат им дальнейшее продвижение по пути прогресса. Чем лучше ребенок с синдромом Дауна говорит, тем охотнее общаются с ним нормальные дети. Не говорит – значит, играть с ним неинтересно и никакие душеспасительные беседы с ними ничего здесь не могут изменить! А ведь мы так хотим, чтобы наш ребенок не чувствовал себя отверженным, каким-то не таким, ущербным и ущемленным. В семье его любят, балуют, он одет, обут, накормлен, но ведь это далеко не все, что нужно человеку.
Я представляю себе школу для детей с синдромом Дауна исключительно как гуманитарную. Научиться хорошо читать и грамотно писать, увлечься изучением географии, истории, литературы они вполне в состоянии. Они музыкальны, артистичны, их жизнь может быть насыщена содержанием, смыслом, красотой. Все это достижимо, если заняться делом всерьез, вывести его на тот уровень, когда любая семья, в которой растет ребенок с синдромом Дауна, будет уверена в том, что сможет его достойным образом вырастить.
В 17 лет ребенок закончит школу. Что дальше? Чем он будет занят все последующие годы? Разве по окончании школы молодой человек уже не нуждается в дальнейшем приобретении знаний и развитии своих умственных способностей? Конечно, нуждается, еще и как! По существу, самое главное для него только начинается. Но разве мы должны рассуждать по-другому, если речь идет о человеке с синдромом Дауна?
Родители ждут не дождутся кардинальных перемен – в лучшую, естественно, сторону. Все мы их ждем. Но для того чтобы наши устремления не превратились в иллюзию, в маниловскую мечту, для того чтобы желание достойным образом обучить ребенка с синдромом Дауна действительно осуществилось, давайте думать и действовать совместно.
Эту книгу, как и книгу «Говори! Ты это можешь», я адресую в первую очередь родителям. Именно они, родители, кровно заинтересованы в том, чтобы их ребенок не оставался несмышленышем, и именно родители особенно нуждаются в советах и руководстве. Я никому ничего не навязываю: каждый из нас имеет право на собственное мнение, самостоятельные выводы и свободный выбор. Я не ищу сторонников – они придут ко мне сами. Работа с проблемными детьми требует такой самоотдачи, что заниматься ею могут только самоотверженные люди, люди с большой душой.
Жизнь Елены Келлер, о которой уже говорилось в этой книге, пусть послужит нам примером силы духа, беспримерной стойкости человека, обреченного, казалось бы, на вечное пребывание в бездне трагического одиночества среди людей. Будучи от рождения слепо-глухо-немой, она научилась говорить, выучила несколько иностранных языков, стала профессором Кембриджского университета. Она не сдалась, не уступила судьбе и победила!
«Иметь знания широкие и глубокие значит уметь распознать настоящее от ложного, возвышенное от низменного. Знать мысли и дела, отметившее шествие человека, значит чувствовать сердцебиение человечества через все века, и тот, кто не ощущает в этом биении порыв к небесам, тот поистине глух к гармонии жизни».
«Если я счастлива вопреки всему, чего лишена, и если счастье мое так глубоко, что может назваться верой, так вдумчиво, что обратилось в философию, руководящую моей жизнью, – это оттого, что я оптимистка».
«Я провозглашаю существование добра, я открываю двери моего “я” и ревниво затворяю их всему дурному. Отсутствие добра никогда не приводит меня к унынию, никакое пустое резонерство не в состоянии отнять у меня надежду».
«Теперь я могу сказать, что борьба есть одно из величайших благ. Она делает нас сильными, терпеливыми, способными помогать людям. Она вводит нас в самую суть жизни и учит нас уверенности в том, что если мир полон страдания, то он также полон победного сопротивления страданию. Значит, мой оптимизм основан не на мнимом отсутствии зла, а на радостной вере в преобладании добра и на желании всячески содействовать добру. Я стараюсь усилить данную мне Богом способность видеть лучшее во всем и делать это лучшее частью моей жизни».
«Мир, по-моему, засеян добрыми семенами, но если я не стану возделывать свою собственную ниву, для меня не взойдет ни одно из этих благих семян».
Письма и благодарности родителей
«Дорогая-дорогая Ромена Теодоровна!!! Мне только так хочется обращаться к Вам – так Вы много значите для всей нашей семьи, где растет восьмилетний Арсений, до Вашего появления совсем молчавший. Как Вам удается увидеть, что именно нужно ребенку-дауненку в данный конкретный момент?! Как Вам удается найти дорожку к каждому?!
Когда Ромена Теодоровна занималась с Арсением, я записывала каждое ее слово. А все слова-то простые-простые, но соединяет она их просто каким-то непостижимо магическим образом, нанизанные на выверенную ниточку, друг за дружкой, в рядочек, и вот уже у Арсения, вижу, четкая картинка в голове сложилась, и вот он уже стал произносить слова внятно. Прояснилось! Чисто в мыслях – чисто на языке! А всего-то за один месяц занятий! Казалось бы, нет никакой загадки, все предельно просто: вот карточки, вот книжки, вот машинки – катай их и «вызволяй» из ребенка нужные звуки и слова. Ан нет, не получается! У всех учителей и книжки есть, и карточки, и машинок хватает, только ни один канадский учитель, ни в одной канадской школе не смог научить Арсения произносить ни слов, ни звуков за все его восемь лет. А Ромена Теодоровна смогла! За месяц! Как?! В этом-то и кроется загадка – загадка таланта и гения!»
Плешакова Ира, 2003 год рождения.
Диагноз: резидуально-органическое поражение ЦНС; синдром мышечной дистонии; задержка речевого развития.
До занятий говорила пять слов. После 4–5 занятий стала говорить новые слова, употреблять их в общении с окружающими. К 17-му занятию четко произносила около 35 слов, всего – около. После 18-го занятия стала повторять предложения, говорить словосочетания, склонять по падежам слова. Сама складывает новые предложения, объем слов вырос до 70–75 слов.