В нежных клешнях Рака

Решетникоф Соль

Ну уж Лола точно меня приютит.

Похоже, у подруги другая программа на этот вечер, ибо не сразу пустила меня на порог:

– Ты гардероб перебирала и решила, что мне своего шмотья не хватает?

– Нет, Ло, всё намного трагичнее.

– Ах да, завтра же день памяти Эрики. Как ты, бедняжка? – Лола обнимает меня.

В горле застрял ком, на глазах выступают слёзы:

– Плохо! Всё ещё хуже!

– Ну, не плачь. А то я тоже сейчас разревусь, Нини.

– Позволишь переночевать у тебя?

В её паузе улавливаю напряжение.

– Всё

на самом деле так безнадёжно? – Голос подруги становится суше. – Может, ещё всё образуется?

– Лола, о чём ты? Он мне изменил.

– Ну сделай с ним то же самое. Забей! До свадьбы осталось всего ничего.

– Ты не понимаешь. Я ушла от него насовсем.

Она качает головой и ведёт через коридор в единственную комнату своей квартиры, где достаёт из холодильника бутылку красного «Неро д’Авола» и упаковку пармезана.

– Не могу поверить, что он это сделал! – Она неспешно накрывает на стол.

– Как видишь… – вздыхаю. – Значит, приютишь?

– Издеваешься? У меня планы на этот вечер. – Лола чешет лоб, а ясные голубые глаза, наследие русских предков, округляются.

– Только не говори, что ночлег уже обещан кому-то из твоих бывших дружков-торчков? – грустно мурлычу.

– С ними я завязала, – отрезает Лола. – Но жизнь на этом не заканчивается.

Как я могла? Зарекалась ведь упоминать трудный период её жизни. Будто почувствовав, она игриво продолжила:

– Послушай, вечер хочу провести с галантным мужчиной-Весами. Звёзды обещают с ним отличную совместимость. Если подумать, то ты мне не помеха.

– Договорились! – Двигаю к себе бутылку, сажусь на диван, щёлкаю кнопками пульта от телевизора. – Мне бы ещё какую-нибудь романтическую комедию найти.

Лола подскакивает, забирает у меня пульт.

– Ты не поняла, кара 14 . Мы пойдём туда вместе. Как раньше.

– Лола, завтра для меня очень печальная дата. Мы идём на мессу. Поэтому этим вечером я остаюсь здесь. – Сворачиваюсь калачиком на диване.

– Чтобы в самом разгаре меня выдернула какая-нибудь аварийная служба? – Она выходит из ванной с чёрным кейсом.

14

Cara (ит.) – дорогая.

– Перестань! Я не собираюсь включать газ! – Тянусь к столу за бокалом и делаю глоток.

– Нини! Забыть кобеля Овна! И найти Рака – романтичного маминого сынка. – Прячет от меня бутылку Лола.

– Мне в этот вечер никто не нужен, тем более Рак с клешнями, – хнычу я. С Лолой девочка внутри меня оживала.

Вместо ответа она берёт меня за руку, усаживает на свободное место. На столике-трансформере уже вальяжно развалился кейс визажиста, а на второе кресло подруга выгружает содержимое своего шифоньера.

– Ты меняешь профессию?

– Нет. Собираюсь наводить красоту. И твою, в том числе.

Глубоко вздыхаю и начинаю рассказ:

– Я думала, что встретила идеального мужчину.

Лола

принялась перебирать тюбики и кисточки в кейсе:

– Вот именно, думала. Да он просто… утешительная премия. Когда Эрика вышла за Джоджи.

– Нет, с Фабио было всё идеально: совместный отпуск, планы на будущее, никаких ссор. Тихая гавань. Сомнения вызывал лишь его джемпер на пуговицах. – Ищу глазами бутылку.

– Джемпер тут ни при чём. – Лола приближается уже с блестящим топом и подносит к моему лицу. Недовольная результатом, возвращает его на кресло. – Фабио не нравился твоему папе?

– Зато моя мать в него влюблена! – Нервно моргаю об одном упоминании о ней. Хочу пойти за бутылкой.

Лола с подозрением смотрит на меня и останавливает. Вытаскивает из груды одежды маленькое чёрное платье с пайетками, вертит его передо мной:

– Сделаю из тебя принцессу от «Вэнити Фэйр 15 ».

15

“Vanity Fair” (англ. «Ярмарка тщеславия») – американский журнал, посвящённый моде, массовой культуре и актуальным темам; популярен в Италии.

Отвожу её руку:

– Ты издеваешься? Оно под твою пышную грудь и тонкую талию. А я буду чучелом.

Всегда была уверена, что идеальная одежда для меня – это облегающие джинсы со свободным свитшотом или юбка-карандаш с пиджаком.

– Нини, не ворчи, пока не увидишь.

– Это ты не смеши! – Кажется, она решила, что может манипулировать мной.

– Доверься моим тельцовским талантам! – Лола силой усаживает меня на кресло и достаёт из раскрытого кейса кисточку. – Слышала про «Ноев ковчег»?

Я отрицательно мотаю головой.

– Там собирается золотая молодёжь со всей Тосканы. По пятницам для нас, девочек, вход бесплатный. Закрой глаза, – командует подруга. – Отомсти ему. Ещё с повинной вернётся.

Чувствую колючие щетинки над своими веками, затем – на бровях. Не знаю, сколько времени моя фея так орудует. Похоже, её спокойная благотворная энергетика изливается на душевные раны и ко мне возвращается чувство юмора:

– Только не преврати меня по ошибке в тыкву.

Когда открываю глаза, вижу, как Лола вытаскивает язык от усердия, накручивая мои волосы на щипцы:

– Жемчужные бусики тут чересчур ретро.

– Папин подарок! – возражаю.

– В ночном клубе они будут выглядеть по-дурацки.

Как только предстаю в полном антураже, подруга подводит меня к зеркалу:

– От прежней Фионы остались лишь… папины бусики! – ехидничает она.

Мои непослушные волосы, которые я часто собирала резинкой, превратились в плавные тёмные волны, ниспадающие на плечи. Искусственные ресницы, густые тени – макияж словно из глянцевого журнала. Матовая кожа оттенком напоминает мрамор лестницы церкви Святой Катерины, где мы собирались сочетаться браком с Фабио. Я грустно улыбнулась. Месть?! Вот что мне нужно!