В Новый Свет
Шрифт:
— Уничтожая пиратов, мы будем брать в качестве трофеев их суда. И весь груз, что найдём на борту, будет нашим трофеем, если только он не окажется ворованным у испанцев. Каждому будет выплачиваться доля из трофейного имущества, в зависимости от его деятельного участия. Те, кто пострадают в бою, получат дополнительные выплаты, а за убитых будет выплачена компенсация их семьям. Я вам обещаю, и моё слово твёрдо.
В подтверждение своих слов, я взмахнул рукой и шепнул пару слов арии заклинания. Резко свистнул ветер, подняв небольшой смерч, окутавший меня пылевым коконом. Затем смерч
— Он маг, маг. Сильный маг, — прошелестело по рядам моряков и, уже не колеблясь, все сделали шаг вперёд, заняв место среди тех, кто вышел раньше.
— Ну, что же, я искренне рад вашему единодушию. Но есть ли среди вас шкиперы, боцманы, канониры, мастера парусов или плотники?
Таковых среди вышедших, к сожалению, не оказалось. Все были или обычными матросами, или рыбаками, или вообще слабо понимали в любом матросском деле. Грустно. Но вдруг один из тех, кто был отсеян падре и стоял далеко в стороне, сделал шаг вперёд и заорал.
— Я был мастером парусов.
Я посмотрел на падре.
— Неблагонадёжен. Может впасть в ересь и не раскаяться.
— Мастер парусов очень нужен мне, падре.
— Сожалею, граф, но вам придётся самому воспитывать его и потом отвечать за него перед Богом и святой церковью.
Я посмотрел на моряка, стоящего невдалеке. Это был мужчина лет сорока, заросший по самые глаза чёрной кудрявой бородой. Его почти чёрные глаза с нескрываемой неприязнью смотрели на падре, но в этом взгляде было, скорее, ущемлённое самолюбие и досада, чем ненависть.
Подойдя, я начал его расспрашивать, стремясь выяснить, врал он мне или нет. Моряк не врал, и знал гораздо больше, чем я. Это чувствовалось, да и вообще, он много знал, и я не заметил в нём ничего тёмного или криминального. Всё было ясно, и я сказал моряку, глядя прямо в глаза.
— Я беру тебя и буду отвечать перед святой церковью. Но ты будешь выполнять все мои приказы и не осуждать нашу церковь или иным образом провоцировать её на нелицеприятные для тебя действия.
— Я обещаю, — кивнул головой моряк.
— Нееет. Поклянись святой Девой Марией и своей кровью, тогда я поверю тебе. И назови своё имя.
— Фелипе Феррер, я баск из Сарауса.
Я что-то припоминал, это вроде был маленький испанский порт, где-то на побережье Бискайского залива.
К чести моряка, он всё понял. На минуту замешкался, глядя мне в глаза, а потом чиркнул по своей ладони морским ножом и поклялся, призвав в своей клятве в качестве свидетелей святую Деву Марию и собственную кровь. Клятву я принял. Падре только поморщился на это и ушёл, посчитав свою миссию законченной, а меня — взявшим на себя всю ответственность. А я повёл вновь обретенную команду на свой фрегат.
Глава 20. Борьба с пиратством
Две шлюпки ещё долго перевозили на борт фрегата прибывших людей, затем их распределяли по кораблю, назначая и закрепляя по постам и в команды. Суматоха продолжилась и на следующий день. На третий день новобранцы получили оружие и приступили к тренировкам. Они давались с трудом, ведь мало кто из них знал особенности абордажного боя.
С
Зато администрация порта предложила мне нанять на корабль боцмана, который оказался на берегу из-за гибели своего корабля. Его спас другой фрегат, но там ему не нашлось места. У боцмана не было опыта плавания на военном корабле, хотя категория военный или гражданский в это время часто несла весьма призрачную разницу. Ведь пушки были и у тех, и у других, и всем приходилось вступать в бой на море. Отличие оказывалось в том, кто платил жалованье команде: король или хозяин корабля.
Боцмана звали Хиль Мендес, это был старый моряк, который провел на палубе корабля не один год. Все его пятеро сыновей тоже стали моряками и бороздили морские дали на других кораблях. Несмотря на нарочитую грубоватость, боцман был добродушен и очень много всего знал.
Он сразу произвел разделение всех матросов на «носовых» и «кормовых». Но это было ещё не всё. Из носовых он выделил прыгунов, включив их в абордажную команду, других же назвал «избранниками», так как они из-за своих профессиональных навыков получали повышенное жалованье. Были и крыльевые матросы. Их боевой пост находился по бортам корабля, а для корабля борт это всё равно, что крыло для птицы.
Боцман сразу стал разъяснять прибывшим, что при абордажном бое каждый должен был нести к бортам свой тюфяк, платье и дождевики, чтобы создать хоть какую-то защиту от пуль. Я не мешал ему учить людей, убедившись, что в этом деле он знает намного больше меня.
Боцман был не единственным человеком, очутившимся у меня в подчинении по рекомендации. Святая инквизиция решила прислать ко мне своего представителя, видимо так, на всякий церковный случай, а то мало ли, что я буду творить. А тут будет контроль и соблюдение интересов церкви.
Специально назначенным ко мне корабельным капелланом оказался падре Луис. Это был круглолицый и круглый, как колобок, монах. Благодаря маленькому росту, казалось, что он не ходил, а словно катился на маленьких ножках. Ряса очень удачно скрывала его объемные телеса.
Но глаза падре светились умом и какой-то скрытой угрозой, а кроме того, он был магом, но неизвестно какой стихии. Он всё время поторапливал меня скорее покинуть порт и направиться навстречу приключениям, но я отмахивался от него. Мне нужно было тренировать людей, чтобы те, кто не сможет, бросили это дело в самом начале и ушли. Как говорится, кто не смог, тот не смог (баба с воза, кобыле легче).
Каждый день на берегу мы проводили абордажные схватки, приспособив для этого площадку, имитирующую палубу корабля. Сначала всё было очень плохо, потом просто плохо, и наконец, удовлетворительно. А остальному эти люди научатся в настоящей абордажной схватке. Ведь самой отличной оценкой является сохранение собственной жизни.