В объятии Зверя. Том 2
Шрифт:
Тирно протянул Рейвану кубок, до края наполненный мёдом. Но вождь не замечал его.
— Стричь? С ума сошёл, — усмехнулся рудокоп. — Без бороды только бабы да дети ходят.
Рейван вздрогнул от неожиданно раздавшегося голоса и повернулся.
— Да ты слеп на правую сторону! — понял рудокоп.
Тора взяла Рейвана за подбородок и, поднеся лампу, заглянула в глаза.
— И правда: глаз на свет не отзывается.
Рейван вздохнул, сделав глоток мёда. Он понял, что лишился зрения на одну сторону, когда лежал на поле
Тора забрала у Рейвана опустевший кубок, а он принялся надевать верхнюю рубаху.
— Не пил бы ты первое время столько, — проговорила Тора, отойдя к столу. — За победу и за сохранённую тебе жизнь ты должен бы принести богам жертву.
Взгляд Рейвана воспылал.
— Богам? — резко сказал он. — Богам, которые позволили сгинуть Дэрону и Арнульфу? Которые не сберегли Ингрид? Она ведь беспрестанно им молилась! Никаким богам я ничего не должен! Это они мне должны за всё, чему позволили случиться!
Тора подобралась и покачала головой.
— Это ты их не сберёг, — сказала негромко она.
Рейван в гневе развернулся к ней. Тирно взял его за плечо.
— Не сердись, Эйнар. Тора славная женщина, лишь немного болтливая.
— Знаешь, как тебя называют? — прошипела она в ответ на хищный взгляд вождя. — Зверем!
Рейван усмехнулся.
— Кровавым Зверем, который не отступится, пока не настигнет свою добычу, — продолжила Тора.
— Замолчи! — выкрикнул он. — Именно потому, что меня так называют, ты сейчас открываешь рот, а не лежишь в яме среди трупов!
— Тора, тихо, — произнёс Тирно. — Битва забрала у неё двоих сыновей, Эйнар, её можно понять.
— Ты плохо молилась богам, Тора, — хрипло сказал Рейван.
— Безбожник! — огрызнулась женщина, вспыхнув от негодования.
Рейван не стал спорить.
Верховный ван сидел во главе широкого стола, где собрались все вожди рисских земель. Рядом с ним расположился седовласый ван Лассе с женой Торой и сыном Ньордом лет двенадцати. Мальчик сидел с отцом за главным столом, поскольку остался единственным сыном.
— Эйнар! Я рад говорить с тобой! И рад с тобой выпить!— сказал ван Стейнвульф, подняв кубок. — Ты призвал нас, и мы пришли!
Рейван встретил его кубок, и от сильного столкновения мёд выплеснулся и перемешался.
— И я рад видеть тебя и всех вас, — ответил Рейван, оглядев вождей. Соратники подняли кубки и выпили.
— Ты решил сделать Лединг своим новым домом? — усмехнулся ван Колбьорн, отирая усы.
— Нет смысла отступать в Нордхейм. Я хочу, чтобы мы пошли на набулов и добили их, — решительно произнёс Рейван.
— Я так и знал, — кивнул Стейнвульф. — И потому привёл с собой всех своих воинов. Становится тепло. Самое время для похода!
— Да, мы все ждали этого! Мы ещё не за всё сквитались, — произнёс незнакомый Рейвану ван.
— Я не видел тебя прежде, кто ты? — проговорил Рейван.
— Я ван Хальвард из Хёнедана — брат Харальда. Да будет ему много мёда на небесах! А это мой сын Горм, — Хальвард похлопал по плечу юношу, сидевшего рядом.
Ван Стейнвульф пододвинулся ближе к Рейвану.
— Мы захватим набульское царство, я в этом уверен, — низким голосом сказал он. — Они нынче тонут в междоусобной войне. Ты станешь их новым царём, Эйнар… — Стейнвульф многозначительно замолчал, не договорив, и поглядел на других вождей.
— Говори, — цепким взглядом уставился на него Рейван. — Мы с тобой всегда прямо говорили друг с другом.
— Ладно, — сказал Стейнвульф, откинувшись на спинку кресла. — Ты — кзорг! Никто ничего не имеет против тебя — ты сын Ингвара, ты силён и принёс нам победу над набулами, но… — вздохнул он. — Ты другой, и все боятся тебя. Что ты принесёшь нашему народу в будущем? Волков Нордхейма после тебя уже не будет — стоит это принять.
Рейван откусил мясо, но, быстро устав жевать его поломанной челюстью, сердито выплюнул на стол.
— Никто не желает, чтобы и у нас наступила междоусобица после того, как твой век закончится, — нахмурился Стейнвульф, поглядев на кусок непрожёванного мяса. — Потому я и сказал, что рад видеть тебя во здравии. Пока ты жив, ты должен решить кое-что. Возьми преемника. Молодого, способного. Пусть мой сын Ульвар останется при тебе. Он был храбр в битве.
— Возьми у каждого из нас по сыну, — сказал Колбьорн. — Выбери лучшего. — Ван положил руку на плечо своего сына. — Это Арнбьорн, он будет хорошо служить тебе.
Рейван исподлобья оглядел всех соратников, делая глоток мёда. Пальцы его побелели, сжимая кубок. Но он согласно кивнул.
— Ладно, — сказал Рейван. — Вставайте все, кто желает ко мне в преемники.
Молодые воины со страхом поднялись. Ньорд, сын вана Лассе, тоже хотел подскочить, но Тора ухватила его за плечо.
— Мал ещё! — осадил его отец. — Ты у меня один, не пойдёшь.
— Тора, — позвал Рейван. — Покажи юнцам, где ведро, в которое я блюю, и ведро, в которое я испражняюсь. А потом отправь постирать мне исподнее.
Стейнвульф поглядел вслед своему сыну и недобро прищурился, переведя взгляд на Верховного вана.
— Пей, — сказал Рейван, встретив его взгляд.
Стейнвульф поднял кубок, мёд снова выплеснулся от столкновения с кубком вана Эйнара, и вождь Лидинхейма громко рассмеялся.
— А ты не все зубы растерял! — сказал Стейнвульф.
Рейван оскалился, показав уцелевшие клыки.
Когда все отправились спать, Рейван пришёл в свои покои.
— Одолеешь ли ты поход? — сказала Тора, готовя ему постель. — Погляди на себя? Ты наполовину незряч. Стейнвульф испытывает тебя, он видит, что ты слаб.