В одну реку
Шрифт:
– И?..
– И у меня появился вопрос: вам пришлось потратить немало денег и времени, чтобы оказать нам эту любезность. Чем же молодой человек оплатил долг?
Руквуд застыл, ожидая ответа, а Люциусу стало неприятно: надо же, сначала имел мальчишку все три часа, не разговаривая, и наверняка этот самоотверженный идиот не взял даже смазки, а теперь еще и ревнует.
– А какая вам разница? Это его выбор, ему и платить.
Руквуд дернулся, словно не мог решить, ударить Малфоя или упасть ему в ноги.
– Впрочем, - пожал плечами
– Ваша светлость.
– вдруг хрипло проговорил Руквуд, - Я был бы очень признателен, если бы вы позволили мне самому заплатить за нас обоих.
Люциус растерянно смотрел, как Руквуд опускается на колени и целует край его мантии, с трудом выговаривая : «Мой лорд.»
– Август, встаньте. Немедленно!
– Пожалуйста, мой лорд. Оставьте мальчика, что он вам? Любую клятву, ваша светлость. Любой приказ. Отпустите его, не стоит наказывать ребенка за глупость.
– Август, вы с ума сошли!
– очнулся, наконец Люциус.
– На что вы мне оба сдались! Встаньте и успокойтесь. Ваш идиот - вам и разбираться. Хотя, боюсь, его уже допрашивают в Аврорате.
Руквуд неверяще посмотрел на Малфоя, улыбнулся и, вместо того, чтобы подняться, окончательно съехал на пол.
– Нет, он уже неделю, как во Франции, гостит у родственников.
– Вы посоветовали?
Руквуд кивнул.
– Поднимайтесь уже, или мне присоединиться к вам на полу?
– Не стоит, ваша светлость!
– вскочил Руквуд.
– Что, Август, мечта о вечной любви сбылась?
– немного едко спросил Малфой.
– Не думаю, ваша светлость.
– грустно усмехнулся Руквуд.
– У Эвана просто ностальгия. Он вернулся из-за границы, приятные воспоминания, сантименты… Наверняка у него есть, о ком мечтать.
– Я тут привез газеты, рекомендую просмотреть подшивку после вашего ареста, месяца два спустя. Тогда и поговорим.
– Спасибо. Посмотрю. Ваша светлость…
– Довольно светлостей, Август. После всех наших танцев на полу мы вполне можем позволить себе немного фамильярности.
– Спасибо, Малфой.
– Я еще не ухожу, Август, у вас есть время написать несколько строк.
Руквуд кинулся к столу, а Люциус, прикрывая за собой дверь, заметил, что улыбается широко и радостно.
Визит в комнату супругов Лейстрейнж снова привел Люциуса в уныние: Руди тихо сидел, улыбаясь и не отпуская руку злящейся и язвящей Белл. Она, кажется, даже не причесывалась с того времени, как оказалась здесь, и Люциус пообещал себе завтра же привести в гости Нарциссу. Пропуская мимо ушей ругань и оскорбления, он думал о том, что, возможно, Белла окончательно потеряла разум, и опасна сама для себя, но мысль о том, чтобы снова запереть ее, показалась ему настолько чудовищной, что Люциус даже вздрогнул. Попрощавшись с родственниками, Малфой вернулся к комнате Руквуда и уже собирался постучать, как услышал за спиной протяжное:
– Ваша светлость!
Долохов,
– Как несправедливо: одним, значит, все, а другим сразу угрожаем Лордом? Или Руквуд произвел сильное впечатление даже на столь искушенного ценителя удовольствий? Но дважды за два часа - это, право, немилосердно. Могу я покорнейше предложить свои услуги вместо усталого соратника?
Долохов едва заметно приближался, и Люциус взялся за палочку.
– Антонин, вы в состоянии думать о чем-нибудь, кроме…
– Нет.
– зло прервал его Долохов.
– И, если не хотите почувствовать мою озабоченность на себе, приведите мне даму. Думаю, пропажа магглы никого особо не расстроит. А я потом приберу за собой.
– Вынужден вас огорчить: никаких маггл и убийств в моем доме!
– Тогда откройте камин, и я сам разберусь с проблемой.
– Пока Лорд не позволит вам выходить, камин будет закрыт.
– Мне кажется, Малфой, что ты желаешь быть единственной дамой в нашем обществе, и поэтому так яростно сопротивляешься моим просьбам.
– Долохов, будь я дамой, не думаю, что меня привлек бы нетрезвый, лохматый и грубый - как ты говорил?
– " mujik». А, поскольку дамой я бываю только по собственному желанию, то, как мужчина, должен предупредить: еще один пошлый намек с твоей стороны, и я приму меры.
– Пожалуешься Лорду?
– издевательски ухмыльнулся Долохов.
– Нет. Просто убью. А потом «приберу за собой». У меня, если ты забыл, есть палочка.
Долохов совершенно по-волчьи оскалился и отступил назад. Люциусу очень не хотелось поворачиваться к русскому спиной, и, услышав, как открывается дверь Руквуда, он обрадовался.
– Так что?
– Мои извинения, милорд.
– сквозь зубы проговорил Долохов.
Люциус вошел в комнату Руквуда, и дверь за ним закрылась.
– Простите, я не услышал сразу. Все в порядке?
– В полном. Письмо готово?
Руквуд замялся.
– Я подумал… Не стоит тревожить молодого человека. Наверняка он уже и не собирается возвращаться. Пусть живет спокойно.
– Не собирается, говорите?
– Люциус усмехнулся.
– Как вы думаете, Август, сколько именно Эван «проживет спокойно», прочитав сообщение о вашем побеге? То, что он еще не в моей гостиной, я могу объяснить только проблемами с международными портключами.
– Если он все-таки приедет… - Руквуд попытался скрыть надежду за недоверчивой улыбкой, - не пускайте его сюда, не стоит разочаровывать мальчика.
– Конечно.
– согласился Малфой.
– После свидания в Азкабане его так легко шокировать!
Руквуд, кажется, слегка покраснел:
– И все же…
– Конечно, Август, я вполне вас понимаю. Думаю, Лорд скоро решит, что делать, и ваше затворничество закончится… Кстати, я забыл поблагодарить вас за помощь.
– Открытая с опозданием дверь не стоит благодарности, мой лорд.