В одну реку
Шрифт:
– Вынужден вас огорчить, аврор: мои родственники, а точнее, моя свояченица, терпеть меня не может. Если бы она и рискнула явиться ко мне после побега, то только для того, чтобы проклясть или отравить за предполагаемое предательство. В случае же с Долоховым, я последний, к кому он сунется. Еще до его ареста у нас случились непримиримые разногласия.
– Люциус с намеком посмотрел на аврора.
– Он не получил того, на что рассчитывал, пытался настаивать, и был вынужден покинуть Малфой-Менор не в лучшем виде. С тех
Наконец, оставив эту тему, Миджен перешел непосредственно к погрому в министерстве.
– Что вы делали ночью в отделе тайн, мистер Малфой?
– У меня там была назначена встреча.
– С кем, если не секрет?
– С Сириусом Блэком.
– С кем?
Люциус вполне понимал удивление аврора: идея, пришедшая ему в голову, была настолько абсурдной, что все могло и получиться. А Блэк возразить уже не сможет.
– С Сириусом Блэком.
– Почему в министерстве?
– Так он указал в своей записке с просьбой встретиться.
– Вы можете показать записку?
– Конечно нет! Я не мальчик, аврор, и знаю, что подобные вещи нужно уничтожать сразу.
– Что в ней было?
– Блэк просил о встрече, угрожая в противном случае убить мою семью.
– Вы не боялись, что он убьет вас?
– Боялся, я же не сумасшедший. Но я хотя бы был предупрежден, и я мужчина.
Люциус видел, что ему удалось произвести на аврора нужное впечатление. Тот явно любовался лордом. Теперь главное не перестараться и не оказаться снова на столе. Впрочем, Миджен, кажется, предпочитал не подчинять, а подчиняться.
– Но почему беглый преступник просил о свидании именно вас?
– Мы родственники. И… - Люциус опустил ресницы и покраснел, - когда-то давно мы были… друзьями.
Лорд распахнул глаза и позволил лицу выразить задумчивое сожаление, благо, мимика позволяла. Аврор тоже покраснел и откашлялся.
– Хорошо. Друзьями. Так и отметим в протоколе.
Люциус благодарно улыбнулся: нужное впечатление он составил, и теперь этот тайный «товарищ по счастью» будет думать одно, а писать другое, а интонации и намеки к протоколу не подошьешь.
– И что произошло, когда вы пришли на встречу?
– Блэк ждал меня в зале с Аркой. Я появился, мы только начали разговаривать, как вдруг со всех сторон нас окружили Пожиратели. Я подумал, что их привел Блэк, а он, кажется решил, что они со мной.
Люциус нес эту ересь с абсолютно серьезным видом, непонятно на что надеясь: ведь стоило детям или арестованным соратникам открыть рот - и его тут же допросят под Веритассерумом, и вряд ли у здешних зельеваров достаточно квалификации, чтобы откачать его от аллергического шока. Видимо, надеяться стоило только на удачу.
– И что было дальше?
– Мы с бывшими коллегами немного пооскорбляли друг друга, но тут вдруг появилась группа подростков во главе с мистером Поттером,
– Хорошо. Распишитесь, мистер Малфой, и на сегодня, видимо, все.
– Не торопись, Тони.
– услышал Люциус за спиной.
Это плохо.
– Доброй ночи, ваша светлость. Рад видеть вас здесь.
Это очень плохо.
– Аврор Меррит.
– хуже быть, конечно, могло, но, пожалуй, не слишком.
– Вы все еще не глава Аврората? Что так?
– Мне немного не повезло, ваша светлость: в запале я позволил себе обидеть влиятельного и очень богатого человека, и на моем повышении поставили жирный крест. По-видимому, я должен быть благодарен, что вообще остался в Аврорате, но, мне кажется, вы сейчас об этом жалеете?
Он был прав: гораздо сильнее угрызений совести, Люциуса сейчас мучило сожаление о не доведенной до конца мести. Воистину, милосердие - это порок.
– Тони, тебя вызывает Кингсли. Ступай, я закончу с лордом сам.
Попрощавшись, Миджен вышел, а занявший его место Меррит, бегло просмотрел протокол и усмехнулся.
– Вам стоит попробовать писать романы, ваша светлость. В Азкабане будет много свободного времени.
– Это, если посадят в одиночку.
– пожал плечами лорд.
– Если нет, боюсь, у меня найдутся другие занятия.
– Рад, что вы трезво смотрите на вещи.
– С возрастом начинаешь понимать свои ошибки, аврор. Если бы, к примеру, тот влиятельный человек вернул все то, что отнял, обидевшись, что бы вы сказали по этому поводу?
– Я согласен: с возрастом начинаешь понимать свои ошибки, лорд Малфой, но, боюсь, в моем случае это бы слишком походило на взятку. Я уже не столь пылок, и предпочитаю не рисковать. А вот Тони, похоже, готов повторить мои ошибки.
– Тони?– выделил Малфой.
– Да, я знаком с аврором Мидженом немного ближе, чем полагается, но шантаж не удастся, ваша светлость: я ничего не скрываю, и вы повредите только Антониусу: у него очень ревнивая жена и трое детей.
– И к чему вы мне это рассказываете? Я же «бессовестный, богатый, развращенный засранец» - так, кажется, вы тогда говорили?
Меррит поморщился, вспоминая их единственную стычку.
– Я ведь не постесняюсь обвинить и вас и вашего друга во всех грехах, если это поможет мне в суде. Или вы просто не знаете, как от него избавиться, и решили сделать это моими руками?
– В суде вам подобная информация не поможет, хотя, признаю, вы можете получить удовольствие от мести. Считайте, что это эксперимент.
– И в чем же он состоит?
– Назовем это: «Найди у Малфоя совесть».
– Вы пьяны, аврор Меррит?
– холодно спросил Малфой.