В ответе за всё
Шрифт:
— В субботу зайди, — вдруг сказала Фёкла, — курицу зарубить хочу, а у самой рука не поднимается. Поможешь?
— Ага.
Так и пошло. Я к ней заскакивал, помогал чем мог. Она меня чаем поила, всегда с крыжовниковым вареньем. Люблю, говорит, его. Ну и разговаривали: она о звёздах, я о самолётах.
В начале апреля выбрался я в город. По-тихому, стараясь не попадаться на глаза знакомым. Сделал кое-что, и
Как я его тащил отдельная история. Тяжелённый деревянный ящик, килограмм тридцать. В электричку запихивался, так меня чуть не убили. Менты на вокзале прикопались: что везёшь, куда, а открой. Когда телескоп увидели, ржать стали.
Но всё это окупилось, когда я его Фёкле приволок. Она аж разрыдалась, когда увидела. Обняла телескоп и сидит, гладит как котёнка. Я не стал смотреть — ушёл домой и улыбался всё дорогу.
Май уже наступил. Проснулся я как-то рано, до рассвета. Вышел во двор, стою, курю. Слышу — вроде стонет кто-то. Жалобно так, с надрывом. Выглянул за калитку, а там Фёкла. Идёт по улице, расхристанная, глаза шальные. Как пьяная шатается и мычит невнятно.
Догнал я её, за плечи обнял и домой отвёл. Долго её чаем отпаивал, пока в себя не пришла.
— Увидел, какая я сумасшедшая, братец?
— Ерунда, — говорю, — с кем не бывает.
— Плохо мне, — отвечает, — совсем уже нет сил его ждать.
— Кого?
Тут-то она стала рассказывать.
— Молодой ещё была. Замуж не звали, да я и не хотела. Читать любила, в город в музеи моталась, в планетарий. А мужики, что мне они? Только выпить, да песни орать могут. Родня ругалась, а поделать ничего не могла. Психованной не называли, но чудачкой считали.
Через год как родители померли, ходила я в лес. Грибов набрать, или ягоды, не помню уже. Далеко забрела, за лог, там, где красные валуны стоят. А там, он лежит: разбитый космический корабль. Не как НЛО в газетах рисуют, а длинная такая штука, как самолёт. И он раненый.
Не слишком на человека похож, но и не чудовище какое. Жалко мне его стало. На себе домой притащила, несколько месяцев выхаживала. Всех
Год он у меня жил. Скрывался от других людей, никому не показывался. Да и я следом за ним стала соседей избегать. Язык его выучила: вроде как на китайский похож, только языком сложно щёлкать надо.
Сдружились мы с ним. Разговаривали. Ночами на небо смотрели. Он мне звезду показал, редко её увидеть можно, над самым горизонтом в созвездии Центавра. Сказал, я её в честь тебя назову: Фёкла. Чтобы знали, что ты меня спасла.
А потом, починил он свой звездолёт и улетел. Говорит, только на одного там есть место. Вот вернусь к себе, возьму другой корабль и вернусь за тобой. Покажу тебе другие миры, расскажу всем, как ты меня из могилы вытащила. И улетел. А я осталась.
Так и жду его. Каждую весну, как очередная годовщина, так мне плохо. Обманул, думаю. Или в пути задержался. Не знаю. А что сумасшедшей люди зовут, так мне и дела нет. Что они понимают, а?
Не стал я ничего говорить. Накапал валерьянки и спать уложил. А сам домой пошёл.
Только на следующую ночь меня бабка с криком разбудила:
— Пожар! Вставай, горим!
Выскочил я на улицу, дымом воняет, светло от огня. А только не наш дом полыхает, а Фёклы. Кинулся туда, соседи сбежались. Пожарные к нам и раньше не приезжали, а сейчас и вовсе не дозвонились. Сами стали тушить, да всё без толку. Сгорел дом подчистую.
Пропала Фёкла. Менты приезжали, но тела на пожарище не нашли. То ли сгорела подчистую, то ли и не было её там. Сгинула, как и не было.
Позже, под конец лета, я в лес сходил. Туда, за лог где красные валуны. Врать не буду, следов пришельцев я не нашёл. Только поляну дочерна выгоревшую. Может, молния в дерево ударила, может и правда, прилетал кто. Не знаю, а врать не хочу.
Только с того пожара и моя жизнь поменялась. Закрыл я долги, расплатился и уехал. Год книжки грыз, на репетиторов тратился, но в лётное поступил. Уже который год командиром ИЛа летаю.
Частенько, когда ночной рейс, отдаю управление второму пилоту и смотрю на небо. Нахожу созвездие Центавра и гадаю: какая из этих звёзд зовётся Фёкла?