В ответе за всё
Шрифт:
Прозрачная радуга трепещет на ужасном орудии. Майк с любопытством, брезгливостью и завистью разглядывает её. Отстраняется и щелкает пальцами. Вспыхивает огонь, пожирая радугу. И жирный пепел летит по воздуху.
– Майк, у тебя осталось только одно белое перо.
Он удивленно смотрит на меня, не понимая. Я беру из его рук багор. Прикрываю глаза, пытаясь вспомнить человеческую молитву. Нет, я не умею молиться.
Майк плачет. Отворачивается, и становится на колени. Я хочу попрощаться с ним, но не могу. Он что-то шепчет.
«…Если
Поднимаю копьё и вонзаю в спину между крыльями. Рука Майка поднимается и щелкает пальцами. Жирный пепел опадает на кафельный пол.
Ветер хлещет меня по лицу. Крылья намокли. И даже сказав себе: «Давай сожжем кого-нибудь, Габ?», я не смогу ничего сделать. Багор лежит рядом, блестя стальным наконечником копья. Я вижу отражение в луже. Одно крыло совершенно черно. Второго не видно. И некому прицелиться мне в спину между крыльями.
Я не умею молиться. Но если там, в обугленном небе, есть еще хоть кто-то, я хочу спросить: “А может, есть еще шанс? Для меня, для Майка, для всех нас?”
Небо, похожее на зияющую рану, роняет на меня белый пух. Легкий и невесомый. Кажется, что крыло в отражении стало белыми. Но это всего лишь снег.
Последний поход Командора или холодное лето 2153
К утру метель улеглась. Небо умылось, выпуская солнце, и Командор решил двигаться дальше. Взрыкивая двигателями вездеходы спустились на лёд замерзшей Оки и куцым караваном двинулись на север. Всего четыре машины. Две потеряли еще около Орла, попав на скрытую во льду трещину. Одна по глупости сгорела – механик перестарался с печкой, а когда вспыхнуло, впал в панику и выскочил из машины вместо того, чтобы хвататься за огнетушитель.
— Командор! Смотрите!
Руководитель экспедиции подался к окну и поднес к глазам бинокль. Вдоль берега шло стадо оленей. Рогатые твари длинной лентой мелькали на белой простыне степи. Командор продолжал всматриваться и, наконец, заметил хозяина стада.
— Влад, — Командор не оборачиваясь хлопнул по плечу молодого механика, — дай зеленую ракету и поворачивайте к берегу. Хочу пообщаться с местными.
Погонщик стада оказался рад встрече. Оставив в оленей на попечение собак, принял приглашение Командора и залез в кунг вездехода. Откинув капюшон парки, взял кружку горячего чая и осторожно пригубил.
Командор смотрел на молодого белобрысого парня и в душе немного завидовал. Всего сто лет прошло, как началась Большая Зима. Как оказалось, человек ничего не понимает в климате. Крики о глобальном потеплении теперь могли бы показаться издевательством. Два очень мощных извержения вулканов, выброшенный в атмосферу пепел, два года без лета. И вот ледники снова растут с невиданной силой, система набирает положительную обратную связь… Здравствуй, новый ледниковый период! Когда его приход стал очевидным, большая часть человечества устремилась на юг. Новое переселение народов, конфликты, кровь, стрельба. И миллионы беженцев,
Выждав пока гость выпьет вторую кружку, Командор спросил:
— Как там дальше дорога?
— Дальше Калуги не пройдете. Да и зачем? Стена уже рядом.
Командор вздохнул. Надо, надо успеть в занесенную снегом Москву, пока пустой город не сожрал надвигающийся ледник. Там еще есть многое, за что на юге можно купить место под холодным солнцем.
— Так ведь июль, прошлым летом оттаивало, нормально проходили.
Погонщик посмотрел на командира экспедиции, как на ребенка.
— Лето холодное. Снега много. Стена так лучше всего растет.
Они еще поговорили о дороге. Обменялись – свежее мясо на концентраты и патроны. И разошлись, чтобы больше никогда не встречаться.
Молодой погонщик смотрел вслед уходившим на север вездеходам. И совершенно не чувствовал родства с этими странными людьми. Похожие с Командором, как родные братья, они выбрали разные пути и расходились окончательно. Он честно предупредил, а они честно не послушались.
— Пусть Холод убьет вас быстро, — вслух пожелал погонщик глупцам и пошел к стаду.
Справедливость
— Нам нужна справедливость!
Вовка после третьей рюмки сел на свой любимый конёк.
— Никто не должен получать преимуществ, которых не заработал. Вся эта золотая молодежь, которая на дорогих тачках гоняет…
— Слушай, это “отнять и поделить” выходит — попытался перебить кто-то.
— Нет! Я говорю про справедливое равенство... — Вовка сразу ощетинился и пошел в атаку. Оппонентов он предпочитал громить сразу.
— Так!
Хозяйка квартиры хлопнула рукой по столу.
— Никаких споров о политике на моём дне рождения. Лучше баб обсудите, “интелехенты”.
Вовка скис, насупился и уткнулся в тарелку. Обиженный, ушел рано, вернулся домой и завалился в постель. Перед сном, раз за разом прокручивал про себя слова невысказанного монолога. Жажда справедливости, какой он её понимал, грызла, не давая уснуть.
Утром, всё еще хмурый, слегка с похмелья, Вовка включил телевизор и стал шарить на полках в поисках кофе.
— ...Невиданный акт вандализма! — надрывался, красный от возмущения, журналист на экране, — Все могилы на восточном кладбище варварски раскопаны, тела бесследно исчезли. Полиция…
— Идиоты, — Вовка выключил телевизор и сел завтракать.
Позже, трясясь в скрипучем трамвае, он смотрел в окно и злился. На несправедливость, когда одни не имеют ничего, а другие всё, только потому, что им повезло. В офисе его с порога вызвал на ковер начальник отдела — цифры в квартальном отчете упорно не желали сходиться. Молча выслушав ругань, Вовка пошел на своё рабочее место, включил компьютер и открыл ютуб. Какой смысл что-то делать, если всё равно не получишь благодарности? Он мысленно выругался в сотый раз за утро и надел наушники.