В плену лживого солнца

Токур Борис

– Но этой ночью было тихо, – заметил Лебедев. Несмотря на загар, лицо учёного казалось безжизненно серым. – Как же они могли так неслышно подобраться и псов не всполошить? Весь лагерь бы перебудили.

– Да вы пойдите посмотрите на них. Уделались от страха и забились по углам. Эти твари прямо там их подругу жрали. Одна челюсть осталась.

Вадим нервным движением провёл рукой по лбу – под кончиками пальцев перекатились колкие песчинки – и ощутил, как вдоль позвоночника взобрался озноб. Он открыл было рот да так и не произнёс ни слова.

Все мысли разбежались.

– Мы что с парнями думаем, – заговорил Буру, – а что, как прав столичный следователь на счёт Роджера? Не просто так ведь остеречься советовал. Теперь ещё и Дуг пропал. – Стоящие вокруг рабочие согласно забубнили. – Дело серьёзное, проф, – продолжал африканец. – Нужно бы об этих шакалах сообщить куда следует. Пусть, что ли, из столицы охотников пришлют. Что мы безоружные? На всех пара стволов. Остаётся одними сигналками пугать. Кто знал, что здесь такое.

Лебедев огладил тронутую сединой бородку.

– Ты прав, Буру, – сказал он. – Я сейчас же свяжусь с полицией и сообщу о пропаже ещё одного человека. Сандал сам просил связываться с ним в случае чего.

– Он говорил, что готов помочь с охраной, – напомнил бригадир.

– Да-да-да. Вот заодно и обговорим.

– Обговорим, – буркнул Ситник и выпрямил спину. – Ладно, обсудили и будет. Что толку толпиться! Работа сама по себе не начнётся, а времени у нас лимит. Собирайтесь, идём на раскоп.

– Профессор, а как же Дуг? – недоумённо забухтели рабочие.

Лебедев повернулся к бригадиру.

– Отправь человека три на поиски, остальные… – он посмотрел на замершие в ожидании лица, – собирайтесь на работу. Коллега прав, останавливаться нельзя.

Кивнув Буру, он направился в шатёр. Рабочие, тихо переговариваясь, побрели под навес, где Таонга гремел плошками и колдовал над жаровней, установленной на открытом огне.

Вадим приблизился к баку, провёл ногтем рядом с глубокой кривой бороздой и содрогнулся. Такую отметину мог оставить разве что здоровенный гвоздь. И то в случае, если к нему приложить немалую силу.

Из профессорского шатра, позёвывая, вышла Лин. Постояла, потирая плечи и оглядывая проснувшийся лагерь. Затем небрежно скрутила на макушке волосы и направилась в душевой модуль.

Похоже, она ещё ни о чём не знает, решил Вадим. Что ж, он будет первым, кто сообщит о той чертовщине, что творилась здесь ночью.

И Ситник решительно направился к девушке.

…

Притихшая Алина сидела в углу сдвоенных лавок, обхватив руками подтянутые к груди колени. Несмолкающие разговоры о ночном происшествии ввели её в состояние, близкое к унынию. От завтрака она отказалась, сославшись на отсутствие аппетита, и выпила только кружку воды. А, когда группа потянулась на раскоп, одной из первых подхватилась и поспешила вместе со всеми, желая, как можно скорее окунуться в работу и не думать о тех кошмарах, которые всё чаще стали посещать экспедиционный лагерь.

Вадим подошёл к профессору. Стоя плечом к плечу,

они смотрели вслед уходящих людям.

– Проф, вы не думали о том, чтобы отправить отсюда вашу племянницу? Марго, кстати, тоже. В лагере становится небезопасно, тем более для женщин. Что собаки. У нас уже люди пропадают.

– Надеюсь, сумею убедить её в этом, – ответил учёный, однако уверенности в его голосе не было. – А вот без Марго мы будем как без рук. И ещё надо сообразить, как преподнести новое происшествие нашим столичным друзьям.

– Опасаетесь, как бы нас не попросили свернуть работы?

– Опасаюсь, чего уж. А, кроме того, если рабочие начнут покидать раскопки, мы не имеем права их задерживать.

– Но остановить работы и просто уехать мы тоже не можем.

– Наши кредиторы этого точно не одобрят.

– Я так понял, вы ещё не связывались с Сандалом. Я согласен с Буру. Пусть местные пришлют своих охотников на пустынных тварей.

– Сегодня с утра что-то не то со связью. Марго кое-как вышла на главное управление столичной полиции.

– И что?

– Там мне сказали, что рабочий день ещё не начался и никого нет на местах. Просили перезвонить позже. Ну а позже пропала связь, и я даже не успел сообщить о новом происшествии. Техники работают, подождём.

– По идее Сандал сам должен скоро подъехать, – напомнил Ситник.

– Не знаю, не знаю.

– То есть?..

– Вадим, – учёный скрестил на животе ладони, оттопырив кверху большие пальцы, – ты вчера не получал сообщений с предупреждением о песчаной буре в Харахти?

– Буря в Харахти? – Ситник недоумённо посмотрел на чистый горизонт.

Не сговариваясь и он, и Лебедев задрали головы к ясному небу.

– Оказывается, на район стремительно надвигается песчаная буря, – сообщил профессор. – Ночью пришло предупреждение. Но что меня удивило – синоптическая карта была составлена и отправлена вчера днём.

– Странные дела вокруг нас творятся, – озадачился Ситник.

Лебедев цепким взглядом обошёл его лицо.

– Может ли так сильно ошибаться современная высокоточная аппаратура? – Закрыв глаза, он потёр переносицу и хлопнул молодого коллегу по плечу. – Идём на раскоп, пора заняться делом.

…

Над лабиринтом раздавался характерный шум: лязг и деликатное постукивание археологических инструментов, шелест от просеивания песка, деловитые переклички и злое бурчание рабочих, перемещающих отвалы.

Многовековой окаменевший слой потихоньку сдавал позиции, уступая настойчивости маленького геологического молоточка. Забыв обо всём на свете, Вадим полностью погрузился в работу, пока его не отвлекли беззаботные смешки поблизости. Он машинально поднял голову, оторвавшись от своего занятия. В соседнем проулке сидели Лин и пижонистый молодчик. Парочка в порыжевших от песка комбинезонах аккуратно обметала кисточками осколки древности, извлечённые из вскрытого пласта, и о чём-то оживлённо болтала.