В плену Времени
Шрифт:
Как издалека донеслись приглушенные голоса Сесиль и князя Баринского. Мнимая сестрица о чем-то вопрошала, голос Дэниэля был успокаивающим и ободряющим. Словно он успокаивал человека, находящегося на грани истерики. Затем послышались чьи-то неторопливые шаги, негромко хлопнула дверь. По всей видимости, кто-то вышел из комнаты. Я поморщилась, облизала губы и с огромным трудом вновь открыла глаза. Мой взгляд уперся с белоснежный потолок, украшенный богатой лепниной золотистого цвета. На меня смотрели пустые глаза купидонов с крылышками,
— Сестрица, милая, — прошептала она, осторожно присаживаясь рядом с моим разбитым телом.
Я отвела глаза от потолка и наконец-то осмотрелась, где находилась в данный момент. Тело мое лежало на широкой удобной софе, обитой темно-синей дорогой материей. Надо мной низко склонилось обеспокоенная Сесиль. Ее и без того большие глаза от пережитого ужаса казались еще огромнее. Она аккуратно взяла мою правую ладонь в свои дрожащие руки и сжала их. Ее пухлые губки, как и круглое личико, было без единой кровинки, а выражение крайнего беспокойства все еще блуждало в глубине ее светло-карих глаз.
— О, Гэйби, мы так испугались. Меня и маменьку едва удар не хватил. Даже граф Маслов сильно расстроился, — лепетала она, совершенно не слушая того, что говорит.
Это было похоже на то, как разговаривают с ребенком, пытаясь его успокоить. Думаю, она и себя успокаивала.
— Сисси, все же обошлось, — прохрипела я и закашлялась.
Пыль неприятно щекотала пересохшее горло и усиливала во стократ мучившую меня жажду.
— Да, — прошептала Сесиль срывающимся голосом. — Если бы не князь, то…
Первая слезинка упала с длинных ресниц, а тонкие плечи уже сотрясались от беззвучных рыданий. Я отняла свою руку и неловко стерла соленую каплю, бегущую по ее бледной худенькой щеке.
— Не надо плакать, сестренка, — прошептала я успокаивающе. — Я жива и это главное.
Словно солнышко при слепом дожде, на бледном личике девушки внезапно засияла улыбка.
— Благодаря его светлости ты жива, — всхлипывая, отвечала она мне.
Чуть помолчав, она прибавила лукавым тоном:
— Когда лошадь понесла, князь, будто обезумел. У него было такое страшное лицо. А когда он возвращался обратно и вез тебя впереди без сознания, то таким строгим тоном приказал Лидии Зиминой, чтобы она к тебе и близко не подходила.
— Т-с-с-с, милая, он же услышит, — испуганно прошептала я, пытаясь заставить замолчать Сесиль.
Но это был лишь самообман. Я не боялась, что Дэниэль услышит слова Сисси. Нет. Просто мне было так больно слышать о доказательствах нашей с ним незримой связи. Я прикрыла глаза и перевела дух. Одно дело исчезнуть из этого мира думая, что мы никогда не сможем быть вместе, а другое дело — знать, что не безразлична Дэниэлю и при этом уйти. Это было так жестоко и слишком больно в душе. Стиснув зубы, я усилием воли выгнала из своей головы печальные мысли, и в который раз напомнила сама себе о том, почему нахожусь в этом мире.
— Нет, — простодушно отозвалась Сесиль. — Он ушел на кухню насчет чая для нас.
Она не понимала моего замешательства и неправильно его истолковала. Я криво усмехнулась, понимая, что в действительности ему не нужно было уходить на кухню. Ведь он мог позвать кого-нибудь из слуг и велеть приготовить чай. Возможно, Дэниэль тактично дал нам возможность прийти в себя, поплакать от нервного потрясения, ибо сам, как и все мужчины, не выносил женских слез.
— Разве он не мог приказать слугам это сделать? — против воли вырвалось у меня.
— Нет, что ты, Гэйби, все слуги и повара находятся на пикнике, а от помощи он отказался, — как глупышке снисходительно пояснила мне Сесиль. — Просто посадил тебя и меня в нашу коляску и велел кучеру гнать в этот дом.
Я скривилась от досады на собственную несообразительность, но затем мелькнувшая в голове мысль настолько меня поразила, что я воскликнула:
— Что?! Он сам готовит нам чай?!
— Наконец-то ты опомнилась, сестрица, — довольным тоном отозвалась Сисси. — Думаю, что скоро будут нам посылать сватов.
— Что?! Кто?! — я задохнулась от смущения. — Да он и не думает. Просто он хороший хозяин, а мы его гостьи. Это его долг.
— Да? Я-то видела, как он на тебя глядит. Что тут скажешь, сестрица, блестящая работа, — проворковала девушка, аккуратно помогая мне встать. — Маменька будет тобою довольная. Сам князь Баринский делает нам чай! Это просто немыслимо!
— Бред, — упрямо отрезала я, одергивая немного сбившееся платье. — Не думаю. Он ухаживает за Лидией.
— Уже нет, — загадочно промолвила Сесиль, ловко поправляя мне немного растрепавшуюся прическу
— А где маменька? — ловко перевела я тему разговора, дабы скрыть свое смущение и зардевшееся лицо.
— Маменька осталась на пикнике, — простодушно ответила сестрица, наивно глядя в мои глаза.