В погоне за Эдемом
Шрифт:
Следом за ним прошли другие.
– Помогите… – беззвучно пошевелил губами Сатис.
Мимо него пробежали еще трое, даже не останавливаясь, чтобы на него посмотреть.
– Возьмите вот это, – послышался голос Кристофа Ремена, и один из троих обернулся к нему.
Затем старик опустился на корточки рядом с умирающим Коулменом Сатисом. Он грустно посмотрел на человека, вся жизнь которого была направлена против того, во что верил сам Кристоф. Однако он не мог пробудить в себе ненависть к Сатису, несмотря на все зло, которое
– Я тебя прощаю, – сказал он.
Не желая признавать свое поражение, Сатис попытался презрительно плюнуть.
Почему этот человек, предавший его мать, сейчас здесь и мучит его?
Но у него не хватило сил даже на то, чтобы выразить свое презрение.
Присев рядом, Кристоф Ремен взял его руку и сказал:
– Тогда разреши помолиться за тебя.
Это было последним, что Коулмен Сатис услышал на этой земле.
9 апреля 2003 года, 03.27
Развалины дворца Саддама Хусейна
В 16 километрах к западу от Багдада
Центральный Ирак
Добравшись до третьего этажа, Джейме и Яни заметно замедлили продвижение, но продолжали подниматься в темноту, прижимаясь к наружной стене здания. Яни держал в руке пакет с бинтом, полученный от Кристофа.
На четвертом этаже они замерли перед остовом последнего лестничного пролета. Даже если им каким-то образом удастся подняться, потом, при спуске, они не смогут найти надежную опору.
– Стефан! – окликнул Яни.
– Я здесь, – ответил мальчик по-французски.
– Мы друзья твоего дедушки, – быстро сказал Яни, также перейдя на французский. – Мы пришли за тобой. Как ты себя чувствуешь? Ты сидишь?
– Я лежу, – жалобно произнес мальчик. – Мне плохо, и я боюсь!
Обернувшись, Джейме выглянула в огромное незастекленное окно, мимо которого они только что прошли. Ей показалось, что она увидела какую-то тень. Женщина развернулась и начала осторожно спускаться вниз.
– Яни! – окликнула она.
Тот, тщетно пытавшийся подняться по лестнице, ведущей на крышу, оглянулся.
Джейме подозвала его к себе, и он спустился.
– Смотри!
С наружной стороны стены все еще возвышались строительные леса, идущие от самой земли до крыши.
– Они крепкие? – спросил Яни, хотя уже сидел в оконном проеме и проверял своим весом прочность металлического каркаса.
Леса оказались надежными. Яни выбрался из окна и полез вверх. Джейме выждала немного, восхищаясь тем, как ловко он карабкается по лесам, ориентируясь лишь в скудном свете звезд, затем поползла следом за ним.
Верхняя площадка лесов, состоящая из трех досок, не доходила до края крыши на четыре с половиной фута. Яни легко подтянулся и забрался наверх. Джейме постояла немного,
Оказавшись на крыше, Джейме поползла туда, где Яни присел на корточки рядом со Стефаном.
Он уже перетянул резиновым жгутом руку мальчика и ласково утешал его по-французски.
– Это Джейме. – Яни, наверное, сам того не сознавая, переделал ее имя на французский манер.
J’aime. «Я люблю».
– Привет, Стефан. – Ричардс улыбнулась.
– Джейме, ты можешь зайти с этой стороны? – спросил Яни.
Женщина неожиданно для себя удивилась, услышав, как он назвал ее по имени, причем так по-приятельски, непринужденно. Она понимала, что Яни делает это ради мальчика, но все же… ей стало как-то неловко.
Она присела на корточки рядом с Яни.
Тот вскрыл упаковку, оторвал кусок бинта, крепко зажал рану на запястье и сказал:
– Ты должна подержать вот так, пока я приготовлю повязку.
Джейме кивнула. Рука мальчика оказалась совсем маленькой и худой. Как кто-то мог решиться полоснуть ее бритвой?
Отмотав длинный кусок бинта, Яни жестом показал, что сейчас будет накладывать повязку. Джейме поочередно поднимала руки, позволяя ему намотать еще один слой бинта, и сразу же опускала их, зажимая рану. Сатис даже предусмотрительно положил в пакет моток лейкопластыря. Яни зубами оторвал несколько кусков, и они с Джейме надежно закрепили повязку на руке.
В этот момент снизу послышался голос Лив:
– Если вы сможете спустить мальчика до четвертого этажа, то здесь я его заберу.
– Хорошо, – ответил Яни.
Он подхватил мальчика на руки так легко, словно это была кукла, направился назад к лесам и приказал Джейме:
– Ты полезешь первой.
Яни произнес это с такой властностью, что молодой женщине даже не пришло в голову спросить, как ей выполнить этот опасный прыжок. Она улеглась на живот, оглянулась, оценивая расстояние, затем начала осторожно сползать ногами вперед и благополучно опустилась на доски.
– Передаю тебе мальчика, – сказал Яни, и снова как нечто само собой разумеющееся.
«Черт побери, в какую школу ты ходил, что научился говорить таким выводящим из себя спокойным голосом, передавая умирающего ребенка с крыши разбомбленного дворца Саддама, зная о том, что под тобой пять этажей бездны? – подумала Джейме. – Вы там что, играли в ролевые игры? “На этот раз ты будешь одержим манией величия, а я стану таинственным водителем…”»
Только сейчас до нее дошло, что Яни сегодня уже неоднократно прибегал к этому тону, уверенному, спокойному. Он делал так каждый раз, когда ожидал помощи от обычного человека, который с большой долей вероятности в данный момент мог впасть в панику. В том числе и от нее тоже.