В поисках будущего
Шрифт:
Когда я подхожу к главному входу, мне кажется странным так просто зайти, хотя я и прожил здесь всю свою жизнь. Но за последние пару лет стало так, будто это дом только моих родителей, а не мой. Так что я формально звоню в колокольчик и стараюсь не замечать нервозное чувство в животе. Колокольчик звенит где-то в глубине дома, и несколько секунд спустя дверь открывается; за ней Бандер, пожилой домовой эльф, что работал здесь с тех пор, как я родился.
– Молодой хозяин, – почтительно говорит он, склоняясь в глубоком поклоне, когда отходит в сторону, чтобы я мог пройти. – Добро пожаловать домой.
Я
– Не хочет ли молодой хозяин выпить? – вежливо спрашивает Бандер. Я смотрю на него, он такой странный.
– Нет, спасибо, – отвечаю я, стараясь быть как можно более любезным. – Ты не знаешь, мои родители дома?
– Да, молодой хозяин. Я найду их для вас.
Он исчезает с громким хлопком, прежде чем я успеваю его поблагодарить. Я жду в холле, все еще чувствуя себя нервозно. На стене у лестницы висит большой семейный портрет, и я некоторое время изучаю его. Он был сделан несколько лет назад, когда мне было около десяти. Я не был рад сидеть и позировать, это очевидно по тому, как сильно я хмурюсь и ерзаю. Моя мать выглядит раздраженной моим поведением, и все посылает мне предупреждающие взгляды, прежде чем снова заставить себя улыбаться.
– Скорпиус!
Кстати о матери… Она выглядит радостной при виде меня, что немного удивляет, потому что она терпеть не может незваных гостей. Она спешит ко мне и обнимает меня, а потом целует в щеку.
– Милый, я не ждала тебя сегодня!
– Здравствуй, мама, – говорю я, выдавливая улыбку и прикидываясь радостным, что пришел. На самом деле я в ужасе, и мне просто хочется уйти. Но, конечно, я этого не делаю.
– Что тебя привело? – спрашивает она, провожая меня в гостиную, как будто я действительно гость или что-то вроде. Я чувствую себя так, будто мне сейчас предложат присесть, но потом вспоминаю, что я не гость, и сам сажусь на диван. Мама садится на другой край дивана и разворачивается ко мне, изображая само внимание – так она всегда себя ведет, когда хочет притвориться, что в чем-то заинтересована.
– Я просто давно вас не видел, – говорю я, немного пожимая плечами и глядя на ковер. – Как ты?
– Хорошо, – говорит она, улыбаясь той улыбкой, что обычно бережет для моментов, когда хочет кого-то поразить. – А как ты?
– В порядке.
– А Роуз? Как она?
Я не настолько туп, чтобы думать, что ей действительно есть до этого дело, но она хочет а) показаться заинтересованной и б) узнать какую-нибудь тайную сплетню, что знаю я, но еще не знает Ежедневный Пророк или ее садовый клуб.
– Она нормально, – неопределенно говорю я. – Насколько это может быть.
– Это хорошо, – сочувственно кивает она. – Какая бедная девочка…
Я стараюсь, чтобы меня не стошнило. Моя мать очень талантлива в том, чтобы понимать свою выгоду в людях, которые могут
– Они все еще не поймали того, кто это сделал? – хитро спрашивает она, снова стараясь добыть из меня информацию, которой, по ее мнению, я обладаю. Кажется, она не понимает, что, если бы человека, убившего мужа министра магии, поймали, газеты бы уже растрепали это, вы бы и моргнуть не успели.
– Нет еще, – вяло говорю я.
Она прикусывает губу и качает головой с преувеличенной грустью:
– Бедная женщина…
Так, теперь от Роуз мы перешли к ее матери. Моя собственная мать не поддерживает ничего из того, что мать Роуз делает в политике. Но она достаточно умна, что выработать привычку поддерживать «правящую партию» и по крайней мере притворяться, что ей нравится, пусть все даже и не так. И она достаточно умна, чтобы знать, что с властью приходит зависть. Уверен, она потрясающе держит лицо среди своих подружек и выставляет напоказ мои отношения с Роуз, как что-то социально допустимое. Более того, она, наверное, притворяется, что они с министром магии отличные друзья, чтобы выглядеть более могущественной и популярной, чем она есть.
– Я вообще-то пришел поговорить с отцом, – меняю я тему, чтобы мне не пришлось сказать что-нибудь грубое, о чем я потом пожалею. – Он здесь?
Если она и оскорблена моей внезапной сменой разговора, она отлично это скрывает. Она просто расплывается в одной из своих самых милых улыбок и говорит:
– Конечно, милый. Он наверху, в своем кабинете.
Я киваю и встаю:
– Я увижусь с тобой перед уходом, – говорю я, чувствуя себя виноватым за то, что задел ее чувства. Но я больше не мог выносить эту фальшь. Это тошнотворно.
Я нахожу отца именно там, где сказала мать. Он в своем кабинете, и когда я стучу в дверь, получаю в ответ очень краткое:
– Что?
Я решаю, что это разрешение, немного открываю дверь и осторожно заглядываю внутрь. Отец поднимает голову и удивляется при виде меня. Он ожидал кого-то другого, полагаю: мать или домового эльфа.
– Скорпиус, – говорит он, быстро оправляясь от первоначального изумления. – Входи.
Я вхожу в кабинет и на секунду оглядываюсь. Пока я рос, мне не часто разрешали сюда входить, да и сам я не делал усилий, чтобы сюда попасть. Конечно, я был тут несколько раз, но теперь он смотрится по-другому. Думаю, я никогда раньше не ценил его грандиозную важность.
– Я тебя не ждал, – говорит он, откладывая бумаги, которые он читал. – Все в порядке?
Я с секунду изучаю его, стараясь измерить его искренность. Не то чтобы я думаю, что он действительно неискренен, но иногда у него бывают скрытые мотивы. Не могу представить, что это может быть сейчас, так что стараюсь выглядеть как можно нормальнее.
– Все отлично, – на этот раз я жду, пока мне предложат сесть, и отец машет в сторону стула. Я сажусь и некоторое время колеблюсь, потому что только сейчас понимаю, как ужасно неловко все это будет. Отец выжидающе смотрит на меня, явно ожидая, что я объясню причину своего визита. Когда я ничего не говорю, он наконец заговаривает: