В поисках будущего

loveadubdub

Ну, возможно, отделаться от моих родителей было не так просто, как я думал.

Честно, я воображал, что в ту же секунду, как они увидят Роуз, тут же отменят наш обед и вернутся домой. В конце концов, не то чтобы она их самый любимый человек на планете. Мы с Роуз, оба, любой ценой стараемся избегать своих семей просто потому, что они друг друга ценят невысоко, что как бы делает обстановку за обедом несколько неловкой. Но я был неправ, потому что они настояли на сохранении всех планов полностью и пригласили Роуз присоединиться к нам.

Конечно, я тут же начал

что-то подозревать (как и Роуз), потому что это не то, что обычно происходит. Отец сказал, что это обед в честь победы, и мы можем заказать все, что захотим, потому что очень важно начать сезон на высокой ноте. И это была высокая нота. Окончательный счет был 320-90, и я поймал снитч меньше чем за час. Отцу нравится, что я играю в квиддич — единственное, что ему во мне нравится, но хоть что-то — и они с матерью ждали нас внизу, возле комнаты для прессы, когда я наконец освободился. Роуз тоже была здесь конечно же — она появилась там сразу после матча и провела всю пресс-конференцию, спрятавшись в углу. Серьезно, я даже не знаю, как описать то, что я чувствую, когда она рядом — это будто внезапное спокойствие, и ничто иное больше не имеет значения. И все, что я хотел бы сделать — забрать ее домой только для себя, но родители твердо держались за обещание обеда, и мы встретились с ними сразу, как вышли из комнаты.

И их чувства при виде нас было не трудно распознать.

Честно, мать не ненавидит Роуз. Она, конечно, не перебарщивает с этими материнскими штучками и придерживается существующего порядка взаимной ненависти Малфоев-Поттеров-Уизли, потому что так воспринимает свой супружеский долг, полагаю. Но она ценит то, что Роуз умна (хотя уверен, она считает, что следует скрывать свой ум, потому что предполагается, что мужчин отталкивает, когда женщина дает понять о своих знаниях), и честно считает, что Роуз «довольно красива, в несколько своеобразной манере» (думаю, это, наверное, переводится как «она высокая, худая, и у нее есть деньги на дизайнерские вещи»).

А отец… Ну, я не совру, если скажу, что, если бы ее фамилия не была Уизли, отец сам бы в нее влюбился. Я думаю, его втайне развлекает ее явная стервозность, и, полагаю, он специально раздражает ее и втягивает в споры, чтобы посмотреть, как она бесится. Конечно, он совершенно ненавидит ее родителей, но думаю, ему трудно ненавидеть ее, пусть даже он и прикидывается, что терпеть ее не может. Роуз не верит мне, когда я говорю, что она втайне нравится ему, и не может не попасться, когда он начинает ее злить.

Ее собственная мать, совсем как моя, и она не ненавидит меня явно. На самом деле она обычно очень вежлива и всегда старается втянуть меня в какую-нибудь беседу и все такое. Конечно, я знаю, что, когда она смотрит на меня, то видит моего отца, а сказать, что она не самый большой его фанат, было бы жутко мягко сказано. По крайней мере, она пытается, и она никогда не делала ничего жестокого, вроде запрещения Роуз видеть меня или чего-то типа этого. Она невероятно умна, конечно, и это хотя бы помогает ей притвориться, что она не умирает про себя при мысли, что ее дочь встречается с единственным сыном ее давнейшего врага. По крайней мере, я предпочитаю притворство.

Ее отец — ну, он точно втайне не развлекается моим видом, и близко такого нет. Он все еще не смирился с тем, что Роуз теперь со мной, и я думаю, он до сих пор пытается себя убедить, что это у Роуз всего лишь фаза бунта и что она в итоге это перерастет. К его чести,

он лишь один раз опустился до прямого физического насилия, и, к его защите, мне, наверное, не стоило держать свою руку конкретно там, когда ее родители поблизости, а особенно, когда они внизу… Это было пару лет назад, кажется, нам было по шестнадцать, и не нужно и говорить, ее отец был не в восторге, когда поднялся по лестнице, чтобы позвать нас на обед (хотя я думаю, он специально ввалился без предупреждения, надеясь, что найдет причину надрать мне зад). После этого мой нос заживал еще неделю, Роуз не разговаривала с отцом еще месяц, и меня не приглашали в их дом еще год. В конце концов, могло быть и хуже.

Так что, когда мои родители увидели нас после матча, ни один из них не делал попыток скрыть свои истинные чувства, и было очевидно, что они не ждали и не жаждали того, чтобы Роуз к нам присоединилась. Но, в конце концов, следовало сохранять какую-то видимость доброжелательства, и так и случилось после матча. Мать кивнула ей, а отец изо всех сил постарался проигнорировать (что он всегда делает, прежде чем наконец приходит в подходящее настроение и начинает злить и раздражать ее). Они поздравили меня с победой, и я поблагодарил их. Затем я попытался схитрить и сказал, насколько устал и как хочу пойти домой.

Не повезло.

— Чепуха! — сказала мать, схватив меня за локоть, пока мы шли под трибунами. — Тебе нужно поесть, разве нет?

Все, что я мог — надеяться, что Роуз поймала мой извиняющийся взгляд.

В Татсхилле (и на самом деле во всем Тиденхэме) можно пообедать только в нескольких частных ресторанчиках. Я предложил отправиться в Бристоль, но мать посмотрела на меня так, словно одно только такое предложение вызвало в ней желание пойти и немедленно вымыться. Отец предложил аппарировать прямо в Лондон, но я смог отклонить это, провозгласив, что «совершенно вымотан». Наконец, мы разместились в небольшом ресторанчике на набережной в деревушке подальше от Татсхилла (не хотели, чтобы нас беспокоили фанаты квиддича), и Роуз не смогла удержаться от ядовитого замечания, говоря, как это забавно, что у них не вызывает отвращения сама мысль о том, чтобы находиться среди маглов, ведь маглы будут им сейчас готовить и прислуживать за столом.

Мы сели у окна во всю стену, которое выходило на набережную, и, что неудивительно, все заказали себе напитки покрепче (нам ведь нужно было пережить этот вечер, конечно). И я почти поперхнулся, когда Роуз, даже не озаботившись открыть меню, просто сказала официанту, что закажет самое дорогое, что у них есть. Она сказала это с таким невинным взглядом широко распахнутых глаз, что я едва удержался от того, чтобы не схватить ее и зацеловать насмерть за то, что она такая потрясающая.

И последовавшая за этим беседа, пока мы ждали наш заказ, была такой же очаровательной, как и все наши беседы…

Отец не смог сдержаться и решил вывести Роуз из себя нарочитой и фальшивой вежливостью:

— Как поживают твои родители, дорогая? — он добавил «дорогая», чтобы лишь подчеркнуть свой сарказм.

Роуз, великолепная как всегда, лишь широко улыбнулась и ответила:

— О, у них все великолепно! Я скажу им, что вы о них справлялись, уверена, они просто придут в восторг.