В поисках будущего
Шрифт:
О, я так ясно это вижу…
— И что мне делать? — спрашиваю я, задаваясь вопросом, чего он может от меня ожидать.
— Узнай для меня, — немедленно спрашивает он. — Узнай, правда ли это и действительно ли она беременна.
Я хмурюсь и скрещиваю руки на груди.
— Я не хочу говорить с Марией Мартинес. Ты не можешь послать Аманду?
Но Хьюго лишь качает головой:
— У Аманды нет такой власти, как у тебя.
— Преуменьшение века…
—
— Ладно, хорошо, — я закатываю глаза. — Я узнаю для тебя, но ты мне будешь должен, Хьюго.
— Хорошо. Что ты хочешь?
— Пока не знаю, но, когда я придумаю, тебе лучше бы это сделать, — я сужаю глаза, давая ему понять, что настроена по-деловому. Он не кажется напуганным.
— Точно. Будто я не делал все, что ты велишь, последние, ну, лет семнадцать…
Я улыбаюсь:
— И посмотри, какой ты образец великолепного гражданина, — я придвигаюсь и глажу его по плечу. — Не считая траха с Марией Мартинес, конечно.
Хьюго смотрит так, словно хочет меня ударить, но конечно, не делает этого, ведь это может повлиять на его судьбу, когда я начну свою изыскательскую работу и узнаю, действительно ли он ожидает ребенка. О боже, у него может быть ребенок…
— Нам нужно вернуться в класс, — говорю я, внезапно распсиховавшись.
Хьюго кивает:
— Никому не говори, ладно?
Я качаю головой. Само собой, я не собираюсь говорить. Может мы и не ладим, и у нас явно разный вкус в людях, которых мы выбираем в друзья… Но мы все еще семья. И это важно.
Позже на ланче я присоединяюсь к своим подругам на старом месте, а Хьюго идет к своим друзьям. Мы больше не говорим о его маленьком кризисе, и никто ни о чем не догадывается. На самом деле я бы и сама об этом забыла, если бы Мария Мартинес без конца не попадалась мне на глаза. Не знаю, как именно мне предполагается узнать, что там у нее в матке, но я что-нибудь придумаю. Я хороша в составлении планов. Это что-то вроде моего дара.
— О боже мой, вы слышали, что Имон Фитцпатрик делал минет вчера Эмерсону Марсдену в квиддичной раздевалке?
Я слышу это, когда прохожу мимо, и не могу не позволить легкой улыбке скользнуть по моему лицу.
Видели? Лучше не связывайтесь с Лили Поттер.
========== Глава 8. Джеймс. 6 ноября ==========
Тедди и Виктуар поругались на воскресном ужине.
Мама сама приготовила еду и собрала семью, что означало, что она заставила прийти меня и Ала, и настояла, чтобы я привел Шарлотт и Ал — кого-нибудь (ага, конечно). И она заставила прийти Тедди и Виктуар, что означало, что нам пришлось разделить стол с детишками, и это — уверен, вы представляете себе — всегда полный кошмар (если вы понимаете под «кошмаром» громкие разговоры и сопливые носы).
И именно один из сопливых носов и вызвал Ссору.
Ссора началась с того, что Виктуар велела ему собирать свои вещи и проваливать из ее дома. Продолжилась тем, что Тедди сказал, что дом принадлежит ему и что, если кто и уберется, то она. А кончилось тем, что мама схватила ребенка и велела им обоим убираться из ее дома.
Так что да, ужин был что надо.
Все началось довольно нормально. Мы с Шарлотт опоздали,
Ужин начался довольно обычно. Это была жареная свинина с картофелем и фаршированными кабачками. Я люблю, как готовит моя мать, не вру. Это вкусно. Шарлотт, конечно же, ела только кабачок и немного порылась в мясе, чтобы всем показалось, что ей понравилось. Все остальные же наслаждались, и Дора (которая ест намного больше, чем любой другой трехлетний ребенок на планете) как раз нетерпеливо ожидала второй порции, когда внезапно что-то попало ей в нос, и она неожиданно и громко чихнула. Прямо на хлебницу перед ней.
— Дора Жоли! Прикрой свой рот и извинись! — строго посмотрел на нее Тедди, и, честно, он выглядел очень сердитым и раздраженным. Но все равно, взгляд, который бросила на него Вик был куда более злобным.
— Не ори на нее! — выкрикнула она, и ее глаза опасно засверкали.
— Я не орал, — огрызнулся он, и его зубы заскрежетали в явном раздражении. — Ей нужно научиться как следует вести себя за столом.
— Она чихнула, — сказала Вик, закатив глаза. — Она не могла сдержаться, ей три!
— Она могла прикрыть свой рот.
— А ты можешь заткнуть свой! Я не собираюсь с тобой об этом говорить, оставь ее в покое.
— Я миллион раз говорил тебе, не смей принижать меня перед детьми!
— Ну, а я миллион раз говорила тебе не торчать вечерами в пабе, так что, думаю, мы равны, — злобно ощерилась она.
Ого.
Все остальные в комнате совсем умолкли и просто неловко там сидели. Никто ничего не говорил, и мы избегали взглядов друг друга, просто разглядывая еду перед нами.
Наконец Тедди откашлялся и положил свою салфетку на тарелку.
— Я не собираюсь это продолжать, — тихо сказал он, и его голос звучал почти вызывающе. — Мы поговорим об этом позже, — он встал и собрался куда-то идти (не знаю, куда), но не дошел даже до двери столовой, когда Виктуар закричала на него:
— Я больше не буду об этом говорить! Я говорю, и говорю, и говорю до посинения, но тебе в одно ухо влетает, в другое вылетает!
— Ну, может, я бы послушал, если бы ты говорила нормальным тоном хоть раз в жизни, вместо того чтобы орать и ворчать! Ты с ума меня сводишь! — он обернулся с сумасшедшим, диким выражением лица, и Мэделин расплакалась. Но никто не обратил внимания. Тедди и Виктуар просто стояли и смотрели друг на друга, и я подумал, что Вик сейчас разрыдается. Но она не сделала этого. Она просто некоторое время стояла там с очень решительным выражением лица, а затем покачала головой.