В поисках будущего
Шрифт:
Мы с Лидией приходим на урок последними, и когда я бросаю взгляд на стену, вижу, что мы опоздали на пять минут. Профессор Флитвик не обращает внимания; если честно, он едва заметил. Он занят тем, что пишет что-то на доске со своего места со стопки книг. Мы пробираемся на наши обычные места в задней части класса, и я достаю домашнюю работу Лидии, и палочкой аккуратно стираю ее имя, перед тем как схватить перо и подписаться самой. Она хмурится, но ничего не говорит.
— Псст! — я раздраженно смотрю, кто это мне шипит. Это Роберт Криви, и когда я одариваю его тяжелым взглядом, он протягивает листок пергамента и бросает его мне
Когда я смотрю вниз на свое имя, я узнаю почерк, и это не Роберта. Это Хьюго. Я открываю записку и удивляюсь, с чего он уничтожает деревья, чтобы написать мне что-то настолько обычное и малоинформативное.
Мне надо с тобой поговорить.
Я смотрю через проход, и Хьюго смотрит на меня. Я приподнимаю руки, одновременно раздраженно и вопросительно.
«Мне надо с тобой поговорить», — одними губами произносит он, будто я безграмотная и не смогла прочитать его идиотскую записку. Я машу ему рукой, показывая, что он озвучивает очевидное и что, если он хочет ответа, то пусть скажет что-то еще. Он отвлекается на секунду, когда Аманда наклоняется к нему и что-то шепчет. Он качает головой, а потом снова смотрит на меня. Он показывает на дверь класса, и я раздраженно закатываю глаза.
Тем не менее, я поднимаю руку:
— Профессор Флитвик, можно мне в туалет? — спрашиваю я, уже утомленная этой беседой.
Маленький учитель едва поднимает взгляд, лишь кивает и машет рукой.
— Да, да, — бормочет он.
— И мне, сэр! — влезает Хьюго и, даже не дожидаясь ответа, идет за мной в коридор.
Когда мы благополучно отходим подальше от наших одноклассников, я поворачиваюсь и выжидающе смотрю на него.
— Что? — резко спрашиваю я.
— Мне нужна твоя помощь.
По одному взгляду на него понятно, что он серьезно чем-то озабочен и уже на грани того, чтобы сорваться. Он выглядит перепуганным до усрачки, и кажется, его сейчас на меня вырвет. И помоги мне бог, если он это сделает…
— В чем дело? — снова спрашиваю я.
Теперь он выглядит так, будто сейчас расплачется, и на секунду я испугалась, что случилось что-то серьезное, и кто-то умер или что-то вроде. Его голос дрожит, когда он наконец раскрывает свою проблему:
— Думаю, Мария беременна.
Мария? Мария Мартинес? Я странно смотрю на него, понятия не имею, почему его так это волнует.
— Я думаю, это мой ребенок… — бормочет он секунду спустя.
Моя челюсть отвисает. В прямом смысле. Я смотрю на него в полном, абсолютном шоке еще с целую минуту, прежде чем наконец выдавливаю:
— Что? — звенящим, перепуганным голосом. — Ты занимался сексом с Марией Мартинес?
Он немедленно прикрывает своей ладонью мой рот и в панике смотрит по сторонам.
— Боже, Лили! — сердито шипит он. — Заткнись!
Я отталкиваю его руку и хмуро смотрю на него, хотя у меня просто нет слов от шока. Я понятия
Наконец Хьюго видит, что я ничего не собираюсь говорить, поэтому он снова возвращается к предыдущему перепуганному тону и говорит:
— Родители меня убьют.
Вот оно. Вот мое вступление.
— Ты охрененно прав, что они тебя нахер убьют, — рычу я на него. — Боже, как ты мог быть таким тупым?
Он мрачно смотрит на меня, и на секунду в его глазах появляется злобный огонек.
— Избавь меня от лекций, Лили, — ухмыляется он. — Ты и сама не чиста, как горный снег.
— Ну, так ведь я не залетела, верно? — определенно, моя утренняя идея сказать Имону, что я беременна не такая уж и веселая.
— Это было не специально, — отвечает он. — Само собой, это несчастный случай.
— Так ты случайно ее трахнул? — недоверчиво спрашиваю я. — Боже, Хьюго, Мария Мартинес? Фу!
— Это было один раз, и не в этом дело. Дело в том, что я не знаю, что мне теперь делать!
Я не представляю, как такое случилось. Хьюго не из тех, кто трахает всех подряд. Он для этого слишком хороший. Еще три минуты назад я думала, что он вообще был в своей жизни только с одной девчонкой и что это кончилось в прошлом году. Так что этот новый Хьюго, который «случайно» брюхатит кого попало мне совершенно незнаком. Не то чтобы мы об этом говорили, конечно, так что нельзя сказать твердо. Мы на самом деле не говорим, кроме тех случаев, когда вынуждены. Он ходит с Амандой и этими завистливыми, так что мы вращаемся в разных кругах
Я обдумываю ситуацию и, наконец, привожу мысли в порядок и решаю действовать логично:
— Откуда ты знаешь, что она беременна? Она тебе сказала?
Он качает головой:
— Нет, но она постоянно сбегала с завтрака последние три недели. И сегодня Аманда пошла за ней и видела, что ее тошнило в туалете на первом этаже.
Точно. Убегает с завтрака и блюет. Утренняя тошнота. Или…
— Может у нее булимия? — Хьюго просто смотрит на меня с тупым видом, и я качаю головой. — Нет, ты прав. Она слишком жирная для булимички.
— Она не жирная, — Хьюго действительно выглядит так, будто в любую секунду расплачется, и я должна признаться, мне действительно его жаль. — Лили, пожалуйста, — отчаянно говорит он, — Мама и папа будут в ярости…
Он прав, конечно же. Его родители с катушек слетят, и не надо убеждать его в обратном — он знает, что это ложь. Хьюго из «хороших», и он никогда не делал ничего, чтобы попасть в неприятности. Это Роуз из тех, кто всю свою жизнь проживает в неприятностях, Хьюго никогда таким не был. Его родители никогда не волновались, что он сделает что-то глупое или бунтарское, так что это… От этого у них обоих будет инфаркт. А потом его отец попытается его убить, а мать запрется в своей комнате, будет там всхлипывать целыми днями и задаваться вопросом, что она сделала не так, а потом сделает что-нибудь театральное, вроде того, что подаст в отставку и отдаст Лэндона на усыновление, чтобы у нее не было шансов испортить еще одного ребенка.