В поисках Дильмуна
Шрифт:
Из стенок окопов мы добыли множество черепков, обломки стеатита, кости животных. В основном керамика представлена глубокими мисками с небольшим выступом ниже отогнутого венчика. Примерно в таких же сосудах хоронили жертвенных змей на Бахрейне ассирийского периода, но здесь многие миски были расписаны геометрическими узорами, черной краской по фиолетово-красному фону или красной по желтовато-коричневому. Нередко орнамент помещался на внутренних поверхностях. Стеатитовая посуда была представлена похожими на улей горшками вроде тех стеатитовых и алебастровых сосудов, что так часто встречались нам в слоях эпохи Селевкидов. Листовидный наконечник стрелы из бронзы походил на те, которые мы годом позже находили в нашей «Герре» в Саудовской Аравии. Мы нашли также две пуговицы
Такой набор, резко отличный от встречавшегося нам до сих пор, притом на участке, удаленном от всех районов, в каких ранее работали не только мы, но и любые археологи вообще, трудно датировать с уверенностью. Материал был явно доисламский и отличный от культур III тысячелетия до н. э., выявленных нами у Барбара и на Умм ан-Наре. Наконечник стрелы из бронзы указывал на начало I тысячелетия до н. э., а когда мы позже в том году, вернувшись в Данию, обратились к литературе, то нашли описание пуговицы, очень похожей на ту, что откопали под Диббой, но обнаруженную в Ниневии, в слоях ассирийского периода, датируемых примерно 900 г. до н. э. Проводить параллель опасно, ведь от Ниневии до Диббы 1500 километров, а пуговицы из раковин не относятся к числу изделий, четко классифицируемых по орнаменту. В ожидании дальнейших исследований остается лишь постараться извлечь максимум из собранного материала. Однако дальнейшие исследования под Диббой упираются в весьма сложные финансовые и снабженческие проблемы.
Тем временем наши работы на Бахрейне продолжались. Каждый год мы получали средства от правительства, от нефтяной компании и от фонда Карлсберга. Год за годом экспедиция в том же количестве (хотя личный состав менялся сильнее, чем мне бы того хотелось) продолжала выполнять программу с расчетом именно в данном году как-то закруглиться, чтобы сделать передышку и приступить к публикациям.
На смену превратностям начального периода пришла нормальная жизнь. Теперь в состав бахрейнской экспедиции неизменно входило семь человек, один из которых заведовал лагерным хозяйством. После Юниса два года этим занималась Вибеке, но, когда наши дети подросли и пошли в школу, мою жену сменила жена Свечда Бюэ-Мадсена — Лилиан. Шестеро археологов работали звеньями по два человека.
Мы кончили раскапывать Барбарский храм и снова засыпали его песком. Может быть, в интересах публики не стоило этого делать. Но, хотя правительство и шейхи гордились своим храмом, на острове все еще не было учреждения, способного надежно охранять местные древности. Охота за строительным камнем продолжалась с прежним рвением, однако, даже если удалось бы предотвратить вандализм, только эффективная организация ухода за памятниками могла уберечь стены храма от разрушения при естественном выветривании песка.
В итоге мы получили возможность. сосредоточиться на городище, и оставались даже свободные руки для объектов, которые значились в списке «кандидатов».
Одно звено копало район «дворца» в центре Кала’ат аль-Бахрейна, другое шло вдоль городской стены. Третье звено было нашим тактическим резервом, его мы бросали в бой, смотря по обстановке. В 1963 г., когда местные власти, выполняя программу освоения земель, распорядились очистить от гравия макушки нескольких сот курганов, третье звено вскрыло около полусотни обнажившихся погребальных камер и впервые собрало по-настоящему представительную коллекцию типичной для курганов керамики. Конечно, едва ли не в каждом случае нас опередили грабители, не оставив никаких ценностей, если не считать одного звена золотой цепочки. Не было и печатей — странный факт, ведь естественно считать печати сугубо личной собственностью, которой следовало бы, как мы видим это в других странах и других периодах, сопровождать в могилу своего владельца. Это было тем удивительнее, что мы нашли две «ложные печати» — изделия, сходные по величине и форме с печатями, но вырезанные из осевого столбика витой раковины, так что завитки образовали «ложный узор» на аверсе.
Зато почти в каждой
В следующем году П. В. с группой других сотрудников решил вскрыть два огромных «царских кургана» возле селения Али. До сих пор мы не решались замахнуться на этих исполинов высотой до 12 метров. Их было не так уж много, всего около 30, и большинство уже вскрывали; зияющие отверстия туннелей и шахт вели к огромным каменным камерам в центпе. Отчасти здесь потрудились наши предшественники Дюран, Придо и Теодор Бент, но в большинстве случаев раскопы не документированы. Мы не видели смысла в том, чтобы копать «царские курганы», пока нет возможности работать как следует, с соблюдением научной методики, составляя разрезы и планы. Для этого требовалось срыть большую часть кургана — задача на один-два полевых сезона для всего нашего отряда. А где их взять, эти сезоны?
Теперь события вынуждали нас торопиться. Подрядчики не теряли времени, и бульдозеры атаковали с края два из нетронутых, по-видимому, больших курганов, расчищая участки для земледелия. В толще насыпи они наткнулись на мощную кладку трехметровой высоты, которая образовала сплошное кольцо, кроме просвета на западной стороне, где был вход в коридор, ведущий в сердце кургана. Подрядчики не пощадили и эту кладку, ибо тесаный камень стоит денег в отличие от памятников забытых царей Дильмуна. Однако затем даже бульдозерам пришлось остановиться. Потому что за кольцевой стеной возвышался основной массив кургана, а он был способен постоять за себя. Любая попытка копать дальше грозила обвалом песка и гравия на головы атакующих.
П. В. двинулся вдоль коридора, копая вполовину его ширины, чтобы по разрезу было видно строение холма. В первом кургане сразу же выяснилось, что он идет по следам грабителей. Хотя их туннель засыпало песком, его было четко видно в разрезе. Туннель проложили вдоль коридора, чуть выше пола, и по нему грабители проникли в камеру. В отличие от нас. Потому что когда П. В., углубившись в толщу кургана на 13–14 метров, дошел до конца коридора (здесь подпорная стенка возвышалась над ним на четыре с половиной метра), он увидел, что кровля камеры провалилась под собственной тяжестью и осевшие камни поддерживались только заполнившим камеру песком. Чтобы подпереть эти камни, каждый весом в несколько тонн, и к тому же насыпанный сверху грунт и приступить к расчистке камеры от песка, понадобились бы гидравлические домкраты и балки, коими мы не располагали.
Мы обратились за советом к главному государственному инженеру и специалистам нефтяной компании, но и у них не нашлось механизмов, способных выполнить работу, с которой справились древние инженеры четыре тысячелетия назад. Нам пришлось отступить, дойдя до массивного каменного порога. А вот грабители побывали в камере, и в их туннеле мы обнаружили следы хранившихся (а может быть, и еще хранящихся) в ней сокровищ. Один из грабителей уронил свою ношу. Она разбилась, и осколки достались нам. Мы отнесли их в лагерь и собрали три маленькие глиняные миски не толще яичной скорлупы и два бокала, расписанные черными зигзагами и треугольниками на бордовом фоне. Сервиз, достойный царей Дильмуна.