В поисках Дильмуна
Шрифт:
Далее мы повернули в сторону материка и, пройдя над солончаками, описали на малой высоте круг над Джаваном — скальным островком среди солончаков, единственным местом во всей Саудовской Аравии, где производились раскопки. «Арамко» наладила здесь добычу строительного камня, и бульдозеры наткнулись на городище и большой курган. Когда компания получила разрешение правительства вскрыть курган, ее служащий Рик Видал, археолог по образованию, по всем правилам раскопал то, что осталось после бульдозеров. Могильный холм был полностью срыт, и с воздуха мы рассмотрели большую крестовидную камеру, на дне которой Рик обнаружил четыре разграбленных захоронения и человеческие кости — след поздних массовых погребений. По углам креста, за пределами самой камеры, располагались каменные склепы, ускользнувшие от внимания грабителей, потому
Двадцать минут мы летели строго на запад и вскоре Пересекли прямое, как стрела, шоссе, протянувшееся на 1600 километров к лежащему далеко за горизонтом на северо-западе древнему финикийскому порту Сайда в Средиземноморье. Шоссе проложили для обслуживания нефтепровода, по которому нефть Дахрана идет на европейские рынки, и оно же стало главной магистралью для перевозок фруктов, овощей и всяких прочих товаров из Средиземноморья в страны Персидского залива. В Эль-Кувейте и в столице Катара, Дохе, нам часто встречались регулярно совершающие рейс по этой магистрали огромные грузовики с ливанскими или иорданскими номерными знаками.
Без шоссе было бы трудно пересечь каменистые просторы под нами, совершенно безжизненные, если не считать разбросанный кое-где редкий кустарник. Тем не менее мы различали и верблюжьи тропы, и даже следы автомобильных колес. Здешний люд не считал этот край непроходимым — да вообще пустыней не считал, ведь верблюды и овцы могут пастись тут круглый год, и от колодца до колодца меньше одного дневного перехода. Может быть, увлеченные морской торговлей, мы слишком мало задумывались о сухопутных дорогах через Аравию? Уж наверное, город Тадж, куда мы теперь направлялись, находился на некоем предшественнике трансаравийской магистрали нефтяников.
Три плоские возвышенности, за ними — нагромождение низких холмов, а затем мы вдруг оказались над Таджем. Я знакомился с аэрофотоснимками и представлял себе, какую картину увижу. Но масштабы увиденного превзошли мои ожидания. Внизу простирался город изрядной величины; отчетливо выделялся параллелограмм оборонительных укреплений. А кругом раскинулись некрополи, и многие курганы удивляли своей формой: круговой вал и выемка посредине. Мы пролетели над этим памятником раз пять или шесть, пока я рассматривал его. Если не считать кучки недавно построенных каменных домов, никаких построек, развалин не видно, все засыпано песком и щебнем. Но общие очертания города были ясны. И не вызывало сомнения одно обстоятельство.
Тадж стоял у озера. Он протянулся вдоль берега километра на полтора, при ширине около километра. Вот только озера не осталось… С севера к городу примыкал обширный солончак.
Такие солончаки образуются там, где некогда была вода, в том числе на месте высохших озер. Людям от солончаков никакого проку, никто не стал бы строить город рядом с сабхой. Выходит, когда строился Тадж, здесь еще было озеро. А это согласовывалось с нашими размышлениями о древнем климате Аравии. Только более обильные осадки или хотя бы более высокий уровень грунтовых вод могли обеспечить существование озера. Непременно надо датировать Тадж!
Я кончил фотографировать и записывать свои наблюдения, и мы повернули на юг, в сторону Хуфуфа, до которого было минут пятьдесят лета. Под нами простиралась однообразная территория — гравий с редкими кустарниками и километры песка, барханы за барханами, где бесполезно высматривать сверху следы древних поселений. Дальше показалось шоссе и спадающие к песчаной низине скалы, после чего впереди снова возникли плантации финиковых пальм.
Хуфуф — самый большой оазис Восточной Аравии. Я приготовился увидеть нечто похожее на Бурайми, поскольку площадь их примерно равна. Хуфуф расположен в 65 километрах от залива (Бурайми — в 160) и, подобно Бурайми, фактически представляет собой не сплошной зеленый массив, а ряд мелких оазисов. Однако при ближайшем рассмотрении сходства не обнаружилось. В Хуфуфе нет гор, нет и составляющих очарование Бурайми пространств, покрытых редкой травой и колючим кустарником. Тогда уж Хуфуф похож скорее на Бахрейн или Катиф: вокруг каждого источника на многие километры простираются плантации фиников и даже риса, а между ними — голые пески.
В известной мере это нас разочаровало, потому что были причины предполагать наличие в оазисе древних памятников. Почему бы Хуфуфу не быть оазисом Аттене, особенно если Герра — нынешний Укайр? Пока самолет отмерял 60 с лишним километров, отделявших нас от побережья и Укайра, я восстанавливал в памяти то, что мне было известно о «проблеме Герры».
С упоминаниями великого арабского города Герры мы встретились, когда занимались вопросом отождествления Файлаки с античным островом Икарос. Теперь я старался вспомнить, какие сведения мы почерпнули из того, что писали древнегреческие и римские авторы о Персидском заливе. Хотя Герре в этих источниках уделено больше внимания, чем какому-либо иному городу Аравии, все сказанное о нем можно уместить на маленьком листке бумаги. Как ни странно, Арриан, когда описывает подготовку Александром Македонским похода против Аравии, включая разведку побережья в 323 г. до н. э., совершенно не упоминает Герру. Зато Эратосфен, писавший примерно через 100 лет после смерти Александра, говорит о геррских купцах, доставлявших по суше пряности и благовония в Двуречье. Однако, по словам Страбона, с Эратосфеном спорит Аристобул, утверждая, что купцы ходили в Вавилонию на плотах. Страбон, создававший свою «Географию» в конце I в. до н. э., цитирует Артемидора, который писал во II в. до н. э.: «Торговля благовониями… сделала гер-ранцев самыми богатыми среди всех племен, и они владеют множеством изящных изделий из золота и серебра, как-то: ложа, треноги, тазы, кубки; к этому следует добавить роскошное великолепие их жилищ — двери, стены и крыши пестрят инкрустацией из слоновой кости, золота, серебра и дорогих камней».
Примерно в то же время историк Полибий сообщает о походе царя государства Селевкидов Антиоха III, который в 205 г. до н. э. отправился на кораблях вдоль побережья Аравии, намереваясь захватить Герру, но жители города откупились богатыми дарами в виде серебра и драгоценных камней.
Словом, не приходилось сомневаться, что в I, II и III вв. до н. э. Герра была богатейшим городом, который поставлял своим торговым партнерам по суше и по морю благовония — вероятно, ладан из Хадрамаута. Страбон даже сообщает, где находилась Герра, однако его указания плохо поддаются расшифровке. По словам Страбона, Герра — «город на берегу глубоко вдающегося в сушу залива. Живут в нем халдеи, выходцы из Вавилона; почва содержит соль, и люди живут в домах, выстроенных из соли… от моря до города 200 стадий» (около 38 километров). Плывя «дальше» от Герры, продолжает он, попадаешь на Тилос и Арадос (это Бахрейнские острова).
Плиний Старший, писавший в середине I столетия н. э., приводит больше подробностей; его описание я помнил наизусть. Рассказывая про аравийские берега залива, он приводит читателя на остров Ихара (очевидно, наш Икарос), дальше в залив Капей, а затем в залив Герры. «Здесь находится город Герра, восьми километров в окружности, с башнями из квадратных соляных блоков. В 80 километрах от побережья внутри страны помещается Аттене, а напротив Герры на таком же расстоянии от берега лежит остров Тилос, знаменитый великим обилием жемчуга…»
Мы знали, что Тилос — Бахрейн, а Аттене, расположенный в 80 километрах внутри страны, специалисты отождествляли с оазисом Хуфуф, который сейчас исчезал позади нас в знойной мгле. На побережье, на прямой линии, соединяющей Хуфуф и Бахрейн, находится селение Укайр, а по соседству с ним сохранились развалины обнесенного стеной большого города. Многие современные исследователи видят в Укайре Герру, тем более что такое отождествление вроде бы подтверждается арабским произношением названия Укайр. Известно ведь, что в исламские времена в этом районе был построен укрепленный город, однако считалось, что он помещался на острове, где теперь находится селение Укайр. Да мы и сами знали не столь уж удаленные отсюда памятники, где исламские города располагались рядом с городами эпохи Селевкидов и более древних периодов или же на их развалинах.