В поисках Тартарии: Перстень Искандера
Шрифт:
Я налил поспевший кипяток в чашку с плавающим пакетиком.
Надо согреться хоть чаем и разобраться с системой отопления, чтобы завтра не мерзнуть. Сколько я еще проведу в этом городе детства, еще неизвестно. Нет-нет, да упущу сегодня нить расследования, а после вернусь в Москву к скучной публицистике.
Мои размышления прервал телефонный звонок.
Это был Дима, он по-своему переживает за меня. Еще бы… Находка, к которой он имеет некоторую причастность, потенциально разворачивалась в нечто более глобальное. Он – пока единственный
– Привет, Влад. Ты добрался до места?
– Доброе утро. Рад тебя слышать! – я отпил горячего чаю и посмотрел в окно. – В ночь приехал. Не без приключений, как всегда.
– Ты без них не можешь.
– На подъезде подобрал какого-то странного старика. Полночи с ним нянькался. Всю дорогу он нес какую-то чушь. Не вспомню конкретно. И потом, этот теткин дом, оказывается, стоит без отопления! Промок, продрог. Скоро помру.
Крайнюю фразу я выговорил хохоча. Описывал свои злоключения не из желания поплакаться, но наоборот. Высмеивая свои приключения, я находил в себе силы преодолеть возникающие трудности.
– Надо было ехать поездом, как я и советовал.
– Я бы потом тут на такси разорился. Думаю, придется много бегать по городу.
– Что-то Зая про это не подумала.
– Кто?
– А…. – Дима замялся. – Да так, с девушкой обсуждали твою возможную поездку. Без деталей и подробностей! Я блюду свое обещание молчать до конца спецоперации.
– С каких пор у тебя появилась девушка? – удивился я.
– По приезду расскажу, – буркнул Дима. – Ладно, ты держи меня в курсе событий, чтобы я не волновался.
– Постой! Как у тебя продвигаются поиски?
Отправляясь на дальнее расследование, я понимал, как вся нужная информация не хранится по музеям, архивам, а запрятана в более труднодоступных источниках информации. Одним из таких являлся свод документации по деятельности тайной полиции. Нам следовало выяснить, кто этот помощник фельдшера Федор и какие цели он преследовал. Наиболее вероятно предположение о его причастности к тайным агентам. Порыскав в архивах Министерства Внутренних дел или московском государственном архиве, таковую информацию найти представлялось возможным. Тем более что Дима, с его вездесущими связями, а также сверх способности раздобыть пропуск, куда угодно, повышает наши шансы на успех.
– Договорился на завтра. Предварительно запросил поиск по параметрам, – обрадовал друг.
Подобные звонки придают сил и решительности к дальнейшим поискам. Приятно осознавать, что кто-то беспокоится о твоих успехах.
Калитка запиралась со специфичным громким звуком. Вся округа теперь знает, что в доме кто-то поселился, хотя смотреть особо не на кого – строения напротив заброшены, местами заколочены окна. В конце улицы на лавочке сидели какие-то мужчины. Им было не до меня. Мое присутствие они, несомненно, отметили недовольным ворчанием.
Надо будет с ними познакомиться. Не сегодня. А еще
Сел в машину. Навигатор нарисовал маршрут сквозь город. Я удивился, увидев новый проспект Космонавтов. По хорде объезжая красные заторы, я лично убедился в благоустроенности этого города. Удивляет как эту дорогу сквозь лес называли проспектом. Привык в Москве видеть на проспектах здания, высотки и торговые центры. В действительности, я мчался по широкой дороге мимо вековых деревьев.
Припарковаться в центре всегда было проблемой, что сейчас, что и в моем детстве. Более–менее свободное место нашел на самой крепостной горе. Довольно символично, что свои поиски я начинаю с этого места. Именно тут в 1777 году заложили прообраз Ставрополя. Первоначально, назвали «крепость Московская». Да, да, именно так! Сегодня уже мало кто вспомнит изначальное название этого поселения. Про основание города припоминают легенду о личном повелении на то Александра Суворова, что опять же исторически неверно. Именно с такими укоренившимися заблуждениями я и хотел спорить когда-то на страницах журнала. Московская редакция не одобрила того.
Проходя насквозь городскую площадь с большим фонтаном, я пытался воскресить какие-то оставшиеся детские воспоминания. С классом ходили по этим улицам с праздничными транспарантами, как с друзьями шел в кино. Еще есть воспоминания, как по проспекту Карла Маркса на 9 мая с родителями шли с площади. Мой последний праздник с ними. Эти воспоминания после своего праздничного чувства оставляли горькое послевкусие утраты. Оттого и позабыты. Я старательно задурманивал такие воспоминания московским блеском.
По замощенной чудаковатой плиткой улочке спустился к перекрестку Дзержинского. После чего ряд мрачных ведомственных зданий вывел к красочной площади. Огромное пространство, граничащее со стадионом и колонными зданиями эпохи советской гордости. Здесь все было, как и в любом центральном городе огромной России. На высоком постаменте отважно стоял дедушка всех октябрят. Пернатые срали ему на голову. Он мертв. Он им уже ничего не сделает. Он указывал вдаль за город, скорее всего, пророча свое второе пришествие с той стороны.
Северная сторона площади прикрывалась старинным трехэтажным зданием Ставропольского государственного историко-культурного музея заповедника. Это строение стоит здесь со времен заселения города и хранит в себе множество тайн. Одну из них предстоит разгадать в ближайшее время.
У входа ожидали два каменных истукана, в простонародье ошибочно считаемых за идолов. Нет, люди в древности лет, создавшие их, вовсе не поклонялись своим изваяниям. Они были чуть мудрее житейски – эти истуканы предназначались для ориентира на местности как столбы, как хранители, как особый обелиск памяти. Не так они древни, всего лишь тринадцатый век.