В поиске сна

Матвеев Александр

– Да, разделить вас уже не получится, но это и хорошо.

Разделить не получится? Прозвучало это странно, об этом тоже надо расспросить.

– Идем, - Мария не успела ничего ответить, как вокруг нас завихрилась темнота.

В этот раз никаких красочных эффектов, только неравномерно смешанный черный и серый цвет. В отсутствии всей этой мишуры пространство напоминало круглое помещение с высокими, уходящими в никуда, стенами. Взгляд постепенно сужался до привычно обзора перед собой. Было приятно снова ощущать себя человеком. Я оглядел себя, одежда была та же самая, что и в прошлый раз, сжав в ладонях подол рубашки я ощутил ее текстуру. Как настоящая!

Ощутив движение рядом со мной, я обернулся и увидел как из тумана проявляется человеческая фигура. Так вот как это выглядит со стороны. Туман появлялся вокруг и как будто напитывал тонкими струйками новое тело, это сопровождалось легким серебристым свечением. И вот уже через несколько мгновений я смотрел на Марию Харти, девушку лет тридцати пяти на вид, по крайней мере для меня. Люди в этом возрасте выглядят совершенно по-разному, кто-то перестает за собой следить и уделять себе время и средства, считая что пик жизни уже пройден. Другие в этом возрасте продолжают гореть или же вообще только расцветают.

Вопреки моим ожиданиям ни о каких фартуках и бигудях речи не шло. На очень стройном теле было облегающее закрытое черное платье с небольшим разрезом до середины бедра, довольно высокие ботильоны, короткая кожаная курточка и платок на шее. Каштановые волосы сзади были собраны в хвост, а передние пряди образовывали каре. Светлое лицо было милым, а из-за прядей волос лицо казалось еще уже а лоб выше. Появление было бы эффектным, но потерянный расфокусированый взгляд выдал ее дезориентацию.

– Что происходит?

Голос был слабым, она начала заваливаться набок, благо я успел ее подхватить за талию и аккуратно усадить на пол. Вцепившись руками в мои плечи, она попыталась сфокусировать взгляд на мне.

– Виктор, это вы? Это и правда вы, - она начала оглядываться по сторонам, - как непривычно, я кажется отвыкла от.. от всего этого, - ее рука непроизвольно сделала круговое движение.

– Да, это я, спокойно, в первый раз это действительно сильно сбивает с толку.

Подавив желание оказать первую помощь, в виду того, что привычная медицина здесь вероятно бесполезна, я просто по крепче сжал ее ладонь.

– Твою мать, - она начала рассматривать себя, - мне что в этом шлюшьем наряде и после смерти ходить? Вот же свезло сдохнуть после новогоднего корпоратива. Насоветовали подруги, чтобы жениха мне найти. О нет! Каблуки!

Я уже не помнил в чем я был в момент гибели, видимо в том же в чем и сейчас. Не сказал бы, что ее наряд был через чур откровенным, но глаз радовал.

– Наверно из-за него меня и грохнули, - подытожила она, - маньяк какой-нибудь наверно.

Мария быстро оправилась от первичного шока и стала с интересом все рассматривать, сначала себя, потом все вокруг. И естественно, не могла не заметить главного виновника торжества. Мальчик сидел обхватив колени руками и положив голову на них, глаза были открыты но абсолютно пустые. Три больших нароста, казалось, увеличились раза в полтора, и теперь временами где-то внутри них как будто проскальзывали алые молнии. Да и маленьких наростов стало больше.

– Господи, - тихо выдохнула Мария, - это тот мальчик?

– Да, наверно это его душа.

– А это.. слизь вот эта.. черная, это из за того что с ним сделали?

– Я не так много знаю, но нет, они были до него, но ситуация определенно усугубилась после того, что с ним сделали.

– Они?

– Мы, - дрожащий голос вклинился в разговор.

Мария дернулась, но сдержала себя, в конце концов возможно она устала удивляться, слишком много произошло за сегодняшний

день. Главное обошлось без паники.

– Кто вы?

– Это его друзья, во всяком случае они так говорят, - я все больше испытывал сомнения на этот счет.

– Мы три из двадцати семи начал. Мы и едины и разделены одновременно. Сейчас же мы являемся осколками души одного могущественного человека.

– Темна же его душа, - совсем тихо сказала Мария, думая, что ее не услышат. Но они услышали.

– Тьмы в его душе не больше, чем в любой другой, главное баланс, хотя и к той тьме о которой ты говоришь, мы имеем лишь опосредованное отношение.
– вставил снисходительный голос.

Что-то резануло ухо в произнесенных словах.

– В его душе? Вы не отождествляете себя с ним, - мысль начала оформляться, - вы самостоятельные личности?

Молчание слегка затянулось, им явно не понравился вопрос.

– Личность не совсем то слово которое можно использовать по отношению к нам, - ответил дрожащий голос, временами он срывался на легкий фальцет, что неприятно царапало слух, - но пусть будет так. Однако мы несем в себе информацию об этом человеке и тоже являемся его частью. Как высеченный в скале дом, который не перестанет быть частью скалы от того, что ему придали форму дома и назвали домом.

– Мы есть в каждом из вас, - вставил снисходительный, - как кирпичики бытия, вернее, как монолит который приобретает причудливые формы в каждом из вас, переплетаясь вместе с другими началами мы даем жизнь, высшее искусство!

– Но нас разделили, и это очень большая проблема и очень далеко идущие последствия. Плохо, очень плохо, - дрожащий голос почти сорвался на визг.

– Как получилось, что вы слились с этим мальчиком?

– Вселенная, или же мироздание, называй как хочешь, автономная структура, которая сама себя поддерживает, видит брешь - старается залатать. Там, где нас извлекли, это сделать было невозможно, мало материала. Здесь же благодатная земля. Много душ, хороших душ. Сработали стандартные законы для таких ситуаций и большинство из них пошли на создание этого мальчика. Он не был рожден, его создала наша вселенная, что бы было куда нас привязать. Но Вселенная и скупа, это лишь заплатка, новорожденный разум только и позволяет, разве что не схлопнуться. Личность, частью которой мы были, слишком сильна что бы ее мог заменить случайно созданная душа.

– Я помню, как многие светлячки рассыпались в серебристую пыль, которую потом унесло к эпицентру крика, - сказал я, думая о том почему же мне удалось избежать этой участи.

– Момент рождения, - казалось собеседник кивнул, - те, кто утратил стабильность пошли на стройматериалы, те же кто сохранил целостность, окрепли и приобрели.

– Приобрели?

– Об этом позже, мальчик скоро очнется, а после сегодняшних процедур мы не можем вступать с ним в прямой контакт.

– Куда уж прямее, - пробормотала Мария, все это время она не отрываясь смотрела на мальчика. На лице была написана боль и сочувствие.

– Пойми, он не знает о нас, не видит нас, не чувствует, а если это случится, когда он так слаб то мы уже не сможем сдерживать себя и просто поглотим его. Мы держим наши каналы связи с ним закрытыми, а если он станет распоряжаться ими на равных с нами не обретя разума.. Вселенная выдала нам этот подарок, но мы не касаемся его, чтобы не разбить. И у того, что делает с ним тот большой парень, тоже есть смысл. Ему нужно не дать сформироваться хоть какой-нибудь капле разума в нем, что бы потом вернуть нас на место, тому могущественному человеку.