В рабстве её любви

Романтика Анна

Глава 27

– Какие люди! Ребята, вы только гляньте сюда – Адриан, наш добрый друг, пропавший без вести! – присвистнул молодой человек в серой твидовой кепке и немного неопрятном пиджаке, что напоминал, скорее, робу, а не одежду для выхода. – А мы все думали, куда же наш дорогой коновод запропастился!

Толпа ребят вокруг незнакомца весело засмеялась, попеременно выкрикивая в адрес моего кавалера самые разные реплики – все они смешались в один неразборчивый гул.

– Барни, – неторопливо выпрямился Адриан, отодвигая меня

за локоть чуть за спину. – Что ты тут делаешь?

– То же, что и ты, – лукаво ухмыльнулся мужчина. – Развлекаюсь, – едва он произнес это, тотчас привстал на цыпочки, дабы получше рассмотреть меня за спиной Адриана. – Какая хорошенькая. Уж не госпожа-графиня ли это, а?

– Не твое дело, – безлико ответил мой конюх, довольно грубо толкнув человека напротив себя в грудь. – Мы поговорим позже.

– Эй, неужели правда Эстер Брэйнхорт?! – встал рядом с Барни другой парень. – С ума сойти! Дайте и мне посмотреть на вдовушку-графиню!

Из-за широких плеч Адриана мне ничего не было видно – я лишь заметила, как кулаки моего сопровождающего опасно сжались, затем он порывисто дернулся вперед. Впрочем, его знакомые тотчас благоразумно отступили:

– Эй, эй!.. Полегче, – со смехом осадил его Барни, миролюбиво подымая ладони в примирительном жесте. – Ты ведь тоже заметил, как много полиции в этом году на фестивале?

– Заметил.

– Ну и вот! Кому нужды проблемы в день осеннего фестиваля, а?

Напряженная фигура моего конюха едва заметно расслабилась. Однако, его голос не стал звучать дружелюбнее, когда он отчеканил:

– Поговорим завтра.

– Конечно, – прищурился Барни. – Давай поговорим. Эй, ребята! Пошли-ка в таверну!.. Я слышал, там сегодня пиво в полцены.

Компания мужчин попрощалась с нами, кое-кто попытался вскользь задержаться взглядом на моем лице, которое я благоразумно прикрыла вуалью шляпки. Но, даже несмотря на то, что случилось, я поняла, что ни капельки не испугалась. Будто эта широкая мужская спина, закрывшая меня от толпы незнакомых людей, была самым надежным в мире щитом.

Однако, развернувшись ко мне снова, Адриан выглядел будто бы виноватым. Не понимая причины подобных эмоций, я подумала о том, что он просто расстроен тем фактом, что наше милое уединение прервали.

– Это ваши друзья? – поинтересовалась я, заглядывая в чужие глаза.

– Не совсем. Так, знакомые… – нехотя откликнулся Адриан, снова кинув быстрый взгляд в сторону, где скрылась толпа молодых людей. – Они вилланы, как и я. Вот и… приходится иногда общаться.

Что ж, было бы слишком неправдоподобно утверждать, что этот сброд наглых полупьяных повес и мой конюх – одного поля ягоды. Они были настолько же разные, как придорожный щебень и негранёный яхонт.

Я могла лишь в очередной раз убедиться в том, что Адриан был особенным человеком. Мужчиной, что, по какой-то нелепой случайности оказался обычным подневольным вилланом. А, может, было что-то, чего я не знала? О чем даже не догадывалась? Ведь Адриан просил не спрашивать его о прошлом.

– Знаете, когда старый управляющий Мердек уволился из поместья, он сказал мне одну вещь, –

взяла я под руку Адриана, медленно направившись в самую гущу веселья. – «Мне вас жаль». Он боялся, будто я погибну, получив долгожданную свободу. Вот только мы имели слишком разное понятие о свободе.

– И что же для вас свобода? – спросил Адриан.

– Вести себя естественно, а говорить откровенно – вот, что такое «моя свобода».

Вовсе не беспорядочные отношения с мужчинами, как мнила моя бывшая компаньонка Кэрри, и не обладание миллионами мужа, как думает мистер Оливер. Просто прожить хотя бы один день без чужой указки оказалось настоящим счастьем.

– Я думаю, что любой человек может быть счастлив, если поймет, что именно делает его «свободным», – произнесла я, ласково погладив костяшки немного стертых мужских пальцев на своей руке. Спохватившись, я вдруг подумала, что метафоричная свобода – это, возможно, не то, что хотел отыскать Адриан, и принялась говорить быстро и немного бессвязно: – Но, конечно, как только вы изъявите желание – я тотчас издам грамоту о вашем освобождении. Вы сможете делать все, что вам захочется уже по-настоящему. И если вы не хотите дружить с теми мужчинами, которых мы случайно встретили – я сама могу стать вашим новым другом. А захотите навсегда покинуть поместье Брэйнхорт – я приму и это, пожелав вам удачи…

Мужчина, внимательно слушающий мою тираду, под конец все же не выдержал, по-доброму засмеявшись.

– Боже, ну почему вы вдруг утешаете меня? – спросил он, взяв мои ручки в свои теплые ладони. – Разве можно быть такой милой к своему рабу?

– Я никогда не считала вас рабом, – смущённо отвела я взгляд, собираясь признаться в том, что и так было очевидно. – Вы… вы мне очень нравитесь, Адриан.

Не знаю, что думал этот мужчина сейчас – мне было неловко искать ответ в его глазах. Поэтому, не услышав и шороха с его стороны на мое заявления, я продолжила изъясняться, скомкано и как-то наивно:

– В тот день, когда мы встретились впервые, я подумала, что вы единственный не видите во мне графиню. Богатую глупую вдову, что не заслужила даже толики уважения от своих слуг. Для вас я была просто, девушкой, что живет по соседству. Я не сразу поняла, что видела вас таким же простым приятным парнем, с которым хочется обменяться парой фраз, прокатиться верхом и… может, даже влюбиться – просто потому что вы очень хороший человек, и все.

– Вы не можете так говорить, не зная меня, – погладил мою макушку мужчина.

– Тогда я хотела бы узнать вас лучше.

Говоря подобное, я почему-то была так сильно уверена – ничто не изменит мое отношение к этому мужчине. Он поддерживал меня, оберегал… Однако моя искренность породила совсем не те эмоции на лице Адриана, которые хочет увидеть девушка во время своего признания.

Его тяготило это? Или он не чувствовал ничего в ответ? Но разве Адриан не пришел ко мне навстречу, не нашел этот прекрасный модный костюм – все для того, чтобы провести со мной время? Разве он не стоит прямо сейчас напротив меня, непривычно застенчиво пряча свой взгляд?