В ритме времени. Кинематографический процесс сегодня
Шрифт:
составной частью. Не так давно порнографические фильмы
показывались лишь в специфических районах больших ев-
19
ропейских городов. Сейчас порнографические фильмы
становятся уже индустрией, они легализировались и как бы
респектабилизировались. Более того, делаются попытки
придать этим изделиям, открыто ориентированным на
растление зрительской аудитории, особенно молодежной,
черты проблемиости и даже политической актуальности.
Вместе
вкладываются мотивы, которые сегодня, в период тотального
кризиса, весьма актуальны,— изображение катастроф,
мистических сцен, всего того, что способно увести сознание
зрителей от реальности.
Целый ряд европейских фильмов, финансированных
американскими киномонополиями, сочетают сильную,
профессиональную работу режиссеров и актеров, весьма
впечатляющее изображение духовной отрешенности героев от
социального бытия, нередко — критику буржуазной
морали и правопорядка, но вместе с тем сохраняют приметы
современного западного кинематографа — жестокость,
сексуальный эпатаж. Американские кинокомпании,
финансировавшие такого рода фильмы, менее всего полагают, что
публику в зрительные залы привлекут лишь
психологические и социальные мотивы поведения героев,— они
рассчитывают на то, что имеющиеся в фильмах сцены
жестокости и секса дадут им дополнительные доходы.
Буржуазный кинематограф втягивает в свою орбиту
новые и новые темы, он не хочет отставать от времени, ему
важно контролировать всех потенциальных зрителей, в том
числе и антибуржуазно настроенных.
Понимая кризисную ситуацию, в которой находится
буржуазный мир, киномонополии и зависимые от них так
называемые «независимые» продюсеры и режиссеры стали
выпускать фильмы-мифы, имитирующие разного рода
злободневные политические события. Появились фильмы о
мафии, коррупции, об Уотергейтском деле, о политических
убийствах. Уклоняться от такого рода тем кинобизнесмены
уже не могут — они вынуждены допускать долю критики,
ибо язвы общественной жизни столь очевидны и столь
заметны каждому, что не затрагивать их уже нельзя.
Поэтому киномонополии и нанятые ими режиссеры и сценаристы
пытаются вогнать эти реальные ситуации буржуазного
правопорядка и бытия в русло стратегии буржуазного
пропагандистского аппарата — доказать незыблемость
буржуазной демократии: ведь зло в этих фильмах в конце
концов наказывается.
Западный экран сегодня во многом аккумулирует те
идейные явления, которые
20
идеологии в целом: крайние формы антикоммунизма,
испытанные пропагандистским аппаратом мифы о еще не
исчерпанных возможностях «свободного» общества,
традиционные и новейшие философские идеалистические
течения (экзистенциализм, фрейдизм, неофрейдизм, «левый
фрейдизм») и даже левоэкстремистские идеи. Наступило
время довольно сложных и утонченных моделей,
призванных деформировать сознание зрителей,— моделей,
включающих в себя и известную долю критики «общества
потребления» и философские идеи, внешне заимствованные из
арсенала «новых левых», хотя и сейчас можно наблюдать
возрождение (в новых вариантах) традиционной
голливудской продукции.
В сюжеты фильмов включается модная в философских
кругах «бесовщина» — иррациональность, мистика,
призванная доказать непознаваемость мира. Об этом
свидетельствует серия вышедших за последнее время фильмов,
от «Изгоняющего дьявола» У. Фридкина, где в маленькую
девочку вселяется дьявол и его ценою собственной жизни
изгоняет священник, до англо-американского фильма
Р. Доннера «Предзнаменование», в котором дьявольская
сила, несущая тотальное зло, воплощена в образе ребенка.
Или новая модификация в англо-австралийском фильме
«Арлекин» (режиссер С. Уинсер), где дьявол выступает
в роли человека, творящего добро и даже выступающего
против политических махинаций.
Как подметила зарубежная прогрессивная критика,
широкое распространение в западном кинематографе получил
«новый» способ отвлечения сознания зрителей от
подлинных проблем. Для таких фильмов характерна
правдоподобность жизненных ситуаций. Это делается для того,
чтобы ложный мир кинозрелища приобретал достаточную
убедительность и создавал иллюзию проблемности и
политической актуальности. Зрителю внушается такая
схема «решения» политической проблемы, которая угодна
заказчикам картины, еще до того, как он сам задумался и
попытался разобраться в том или ином политическом
вопросе.
Подобные установки есть у американских фильмов, где
изображаются освободительные движения в Азии,
Африке, Латинской Америке, но в качестве героя выступает
представитель американской «демократии» или же
персонаж, напоминающий привычного героя ковбойских лент.
Изменился характер детективных, исторических,