В ритме времени. Кинематографический процесс сегодня

Баскаков Владимир Евтихианович

составной частью. Не так давно порнографические фильмы

показывались лишь в специфических районах больших ев-

19

ропейских городов. Сейчас порнографические фильмы

становятся уже индустрией, они легализировались и как бы

респектабилизировались. Более того, делаются попытки

придать этим изделиям, открыто ориентированным на

растление зрительской аудитории, особенно молодежной,

черты проблемиости и даже политической актуальности.

Вместе

с тем в структуру классических сюжетов

вкладываются мотивы, которые сегодня, в период тотального

кризиса, весьма актуальны,— изображение катастроф,

мистических сцен, всего того, что способно увести сознание

зрителей от реальности.

Целый ряд европейских фильмов, финансированных

американскими киномонополиями, сочетают сильную,

профессиональную работу режиссеров и актеров, весьма

впечатляющее изображение духовной отрешенности героев от

социального бытия, нередко — критику буржуазной

морали и правопорядка, но вместе с тем сохраняют приметы

современного западного кинематографа — жестокость,

сексуальный эпатаж. Американские кинокомпании,

финансировавшие такого рода фильмы, менее всего полагают, что

публику в зрительные залы привлекут лишь

психологические и социальные мотивы поведения героев,— они

рассчитывают на то, что имеющиеся в фильмах сцены

жестокости и секса дадут им дополнительные доходы.

Буржуазный кинематограф втягивает в свою орбиту

новые и новые темы, он не хочет отставать от времени, ему

важно контролировать всех потенциальных зрителей, в том

числе и антибуржуазно настроенных.

Понимая кризисную ситуацию, в которой находится

буржуазный мир, киномонополии и зависимые от них так

называемые «независимые» продюсеры и режиссеры стали

выпускать фильмы-мифы, имитирующие разного рода

злободневные политические события. Появились фильмы о

мафии, коррупции, об Уотергейтском деле, о политических

убийствах. Уклоняться от такого рода тем кинобизнесмены

уже не могут — они вынуждены допускать долю критики,

ибо язвы общественной жизни столь очевидны и столь

заметны каждому, что не затрагивать их уже нельзя.

Поэтому киномонополии и нанятые ими режиссеры и сценаристы

пытаются вогнать эти реальные ситуации буржуазного

правопорядка и бытия в русло стратегии буржуазного

пропагандистского аппарата — доказать незыблемость

буржуазной демократии: ведь зло в этих фильмах в конце

концов наказывается.

Западный экран сегодня во многом аккумулирует те

идейные явления, которые

характерны для буржуазной

20

идеологии в целом: крайние формы антикоммунизма,

испытанные пропагандистским аппаратом мифы о еще не

исчерпанных возможностях «свободного» общества,

традиционные и новейшие философские идеалистические

течения (экзистенциализм, фрейдизм, неофрейдизм, «левый

фрейдизм») и даже левоэкстремистские идеи. Наступило

время довольно сложных и утонченных моделей,

призванных деформировать сознание зрителей,— моделей,

включающих в себя и известную долю критики «общества

потребления» и философские идеи, внешне заимствованные из

арсенала «новых левых», хотя и сейчас можно наблюдать

возрождение (в новых вариантах) традиционной

голливудской продукции.

В сюжеты фильмов включается модная в философских

кругах «бесовщина» — иррациональность, мистика,

призванная доказать непознаваемость мира. Об этом

свидетельствует серия вышедших за последнее время фильмов,

от «Изгоняющего дьявола» У. Фридкина, где в маленькую

девочку вселяется дьявол и его ценою собственной жизни

изгоняет священник, до англо-американского фильма

Р. Доннера «Предзнаменование», в котором дьявольская

сила, несущая тотальное зло, воплощена в образе ребенка.

Или новая модификация в англо-австралийском фильме

«Арлекин» (режиссер С. Уинсер), где дьявол выступает

в роли человека, творящего добро и даже выступающего

против политических махинаций.

Как подметила зарубежная прогрессивная критика,

широкое распространение в западном кинематографе получил

«новый» способ отвлечения сознания зрителей от

подлинных проблем. Для таких фильмов характерна

правдоподобность жизненных ситуаций. Это делается для того,

чтобы ложный мир кинозрелища приобретал достаточную

убедительность и создавал иллюзию проблемности и

политической актуальности. Зрителю внушается такая

схема «решения» политической проблемы, которая угодна

заказчикам картины, еще до того, как он сам задумался и

попытался разобраться в том или ином политическом

вопросе.

Подобные установки есть у американских фильмов, где

изображаются освободительные движения в Азии,

Африке, Латинской Америке, но в качестве героя выступает

представитель американской «демократии» или же

персонаж, напоминающий привычного героя ковбойских лент.

Изменился характер детективных, исторических,