В Россию с любовью
Шрифт:
— Почему им никто не сделает замечание?
— Потому, что их много. И они неслабые одарённые, — охотно пояснила Селена, делающая то же самое, что я. — Один на один их тут многие порвут. Но этих — банда. И судя по лексикону, девочки не привыкли соблюдать закон в принципе. То есть, они не дворянки, вызывать на дуэль бессмысленно, а заточкой прилететь, начни ты качать права, может легко.
— Маш, как их оцениваешь? — спросил я у сестрёнки, картинно сузив глаза. Мы уже достаточно хорошо друг друга чувствуем, пусть и всего три месяца я учился этой науке. Она меня поняла и хищно улыбнулась. Сделала рукой жест «так-сяк».
—
Тамара на такое высказывание улыбнулась, а Зайки в удивлении раскрыли рот. Угу, кто ж простым бояричам позволит устраивать конфликт с бандой гопоты? Они ж не знают, что ситуация обстоит с ровно обратным знаком — кто в состоянии удержать царевну Годунову в её стремлении наказать обидчиков — какую-то вшивую банду гопниц?
Их было девять. Это много. Слишком много, с учётом, что каждая из них, уступая нам в силе дара (во всяком случае Маше и Зайкам) имеет огромный опыт рубилова без правил, а значит высокую концентрацию. А концентрация для магичек решает больше, чем сила. Женя, например, как оказалось, слабее Маши. Но уделывает её на концентрации.
Я бросил взгляд на ближний к выходу столик, за который садились две охранницы тётки Настасьи. Сама тётка села за барную стойку. Вмешиваться они точно не будут — не их дело. Отхватит Машка люлей — значит сама виновата. Мир боярки принадлежит сильным, и силу нужно доказывать. Причём постоянно. До смерти тут убивать не принято — живыми девки точно не уйдут после убийства, а значит тем, кто в драку ввяжется, максимум наделают переломов. Почему? Так за каждым из сидящих здесь стоит боярский род, а то и княжеский. И даже если купеческий — ничем не лучше, а в некоторых вопросах у них ещё больше развязаны руки (нет дворянской чести). Род найдёт и покарает за гибель своего члена, а все вокруг сделают лицо: «Оно так и было, мы ничего не видели». Ну, а если просто озвездюлят, без последствий… Что взять, все мы дерёмся, и не всегда побеждаем — закон силы, закон улицы. Бывает. А вот меня дружинницы опекать будут, а значит постараются не допустить драки с моим участием. И надо решить сразу, хочу я с ними ссориться, или уступить гласу разума и отправить девчонок на бой одних, и ждать их с победой, как принцесса в башне ждёт рыцаря, победителя дракона? И отчего внутреннее чутьё первый вариант рассматривает исключительно как сугубо теоретический, и хорошо это или плохо?
Мы сидели, ждали заказ, о чём-то разговаривали (я при этом ёжился от холода), и тут заиграл медленный танец. Зал оживился. Во мне же проснулся кавалер:
— Фройлян, мадам, миледи, сеньорита? Танцуете? — Поднялся я и встал перед стулом Соль. Согласно этикету, приглашающе склонил голову.
Зайка немного опешила, но подобралась и учтиво кивнула:
— Почту за честь, боярич…
Держа спинку, поднялась, по этикету же присела. Без платья, в форменных брюках кадетского корпуса, смотрелось своеобразно. Я взял её за руку и мы вышли на танцпол.
Нет, ничего эдакого — обычный танец-топтанец. Я могу много чего, и танго, и румбу, и вальс, и фокстрот — механическая память, она же память тела, подсказывала, как можно развернуться. Но тут, в кабаке, танцевальные па с приёмов в аристократических салонах не требовались.
Парочек с мужчинами на танцполе больше не было, составили нам компанию две пары из
Я что-то спросил у Соль. Она несмело отвечала… И тут началось.
— Гля, какими глазами смотрит! Щас съест его!
— Да я б такого мальчика сама съела. Жаль, что маленький ещё.
— Маленький да удаленький. Спорим, он уже всех служаночек в доме перепробовал. А теперь строит планы на будущих офицеров.
— Как думаете, вдует сегодня ей или не вдует?
— Или так: вдует сегодня или не сегодня?
— Офицеру корпуса? Я б на его месте такой лапочке вдула.
— Наши кадеты не промах! Сами кому хочешь вдуют! Знала я в молодости одну такую, прыткую…
— Их там двое. Вон, смотри, вторая. Сестра наверное.
— Так обеим вдувать будет! А ещё той, что чёрненькая.
— Скоты! — прошептала Соль и расстроилась.
— Тебе не всё равно? — улыбался я. Через силу, ибо настроение и у меня испортилось, но надо держаться — подавать пример.
— Так не делают! — Её гнев был праведным, и я девушку понимал. Ибо реально, с таким дерьмом только свяжись. Да, за нами Псковский полк, то есть дружина Годуновых, нам бояться нечего… Но вони будет!.. — Есть же какие-то номинально возможные приличия, чего б их не держаться?
А ещё я понял, что хочу участвовать, невзирая на охрану. А это значит, движуху надо подготовить. Чтобы тётка не успела вмешаться. Это сложнее, но выполнимо.
Мы танцевали, а быдло обсудили, какая сладенькая моя партнёрша «внизу», и как долго я сегодня буду там работать язычком. Соль аж покраснела — сказано, невинная девушка! Потом обсудили возможный вкус моего… М-м-м-м… Маленького Саши. И то, как бы лихо они со мной порезвились. Краем глаза посмотрел на Машу — та сидела, смотрела на нас и… Млела. Ей было интересно, как отреагирую. А раз так, надо крепиться.
Наконец, танец кончился. Я подвёл Соль к столику, а затем что-то торкнуло, как бес толкнул. И я развернулся и сделал пару шагов к той из девок за столами, которая по виду была главнее всех. Не самая крикливая, отнюдь, но с самым властным взглядом.
— Скажи своим, чтобы завалили кабину, если не хотят неприятности.
Что-то начавшие комментировать про меня, пока я подходил, крикуньи, резко притихли. И даже музыка, следующая песня, вроде как пошла чуть тише, хотя тут могло и показаться.
— Мальчик нарывается? — спокойно произнесла главная.
— Нет. Мальчик предупреждает.
— А что будет, если они не послушают?
— Варианта два. Если ты главная — тебе 3,14зда. Если нет — 3,14зда будет той из вас, кто здесь главный. Остальным достанется по остаточному, но там уж как получится.
Они дружно несколько секунд молчали… А потом также дружно заржали.
— Грозный мальчик!
— А боярчик ничего! С яйцами! — раздались комментарии.
— А если я главная, но они меня не послушаются? — вперила в меня взгляд старшая.