В шкуре главного злодея
Шрифт:
– Что теперь? – произнёс я, обернувшись на суккуба. – Вивьен, может, мне стоит убить их всех?
Что же это? Что-то внутри прогорает. Пламя, что подарило мне силу, взамен пожирает что-то иное, что-то равноценное…
– Ты должен исполнить свой долг, – поцелуй Вивьен вновь усилил меня.
***
Долг… мой долг…
Ступая вновь по катакомбам, я не ожидал повстречать Годрика. Демон будто бы ждал меня у врат гробницы:
– Господин Эсэлаер, – демон материализовал в руках
– Демон крови, – ухмыльнулся я. – И ты мой враг?
– Я лишь желаю искупить грехи брата, – Годрик приготовился к бою.
– Надо же, а как же Роза? Я так погляжу, вы и тварь зарубили, и в гробницу пробрались?
Неподалёку от врат лежала туша Порождения Тьмы.
– Признаться, мне больно видеть, что вы попали под действие чар, – демон рванул в мою сторону.
– Признаться, я до сих пор не понимаю, кто же наш враг, – обмениваясь ударами, говорил я.
– Эльфы не больше, чем просто запутавшиеся дети, – Годрик оскалился, когда я чуть было, не обезглавил его размашистым ударом.
– Ого, – продолжил атаковать я. – А кто же ты, Годрик?
– Найтмар, – нахмурился он, вонзив один из клинков мне в живот. – Брат Акумы Найтмара. Как жаль, что я не смог уберечь его дочь!
С этими словами он перерезал мне шею и рубанул по плечу.
– Вот оно как, – чуть пошатываясь, засмеялся я. – А ведь я тоже не смог уберечь их! И на что я только рассчитывал!
Алая сталь не была преградой для моего дара. Затянув раны, я вновь накинулся на противника:
– Почему же ты сражаешься? Я ведь должен стать жертвой!
– Фрэнсис был бы огорчён, – парировал удар демон.
– Да что ты! Тогда кто жертва? Принцесса? Рэймонд? А может, сама императрица?
Когда Годрик открылся, я совершил выпад, вонзив меч в незащищённую грудь демона. Чёрная кровь прыснула из его уст:
– Да, – положив руку на моё плечо, прошептал он.
– Что да? Что да?! – прокручивая клинок, шипел я.
– Они хотели, чтобы вы жили…
Слова Годрика усиливали горечь. Вынув меч, я с размаха обезглавил бывшего дворецкого и направился во тьму гробницы.
Окутанные мраком колонны, длинный коридор и потолок, уходящий куда-то высоко во тьму – ещё не так давно я шёл здесь с мыслью о скорой победе. Тогда я ещё верил…
– Брат, – глаза Рэймонда героя всея человечество сияли через узкие прорези белоснежного шлема.
Он стоял перед кругом из колонн из чёрной стали. У чаши, в центре круга были мама и принцесса. Императрица Люссия собиралась вонзить кинжал из чёрной стали в грудь Розы.
– Не этого Спасения желал я, – я готовился к очередному бою.
– Брат, стой! – Рэй был готов нападать.
– Прочь, Рэймонд! – прокричал я.
– Ты не оставляешь мне выбора, – клинок брата воспылал священным пламенем.
– А ты попробуй, убей меня! – засмеялся я, обрушив на него удар.
Рэй не успел среагировать. Шлем слетел
– Нет, брат, – заблокировав второй удар, выдохнул он.
– Кто мне твердил о победе над тьмой?! Кто из нас герой человечества!? Какого чёрта, Рэймонд?! Почему ты пляшешь под дудку вампиров?!
Я продолжил атаковать, со всех сил рубить по клинку брата.
– Сын мой, – голос матери потусторонним холодом сковал моё тело, когда я вновь собирался ударить по Рэймонду. – Готов ли ты отдать всего себя во имя Спасения?
Глаза матери сияли кроваво-красным. Прекрасное лицо её теперь выглядело жутким, а чёрные латы её, казалось, были подвижны, словно тень Фрэнсиса.
– И отправлю я сердце во тьму, – без колебаний начал я, – и утрачу я душу свою! Я отдаю в жертву себя!
Умру, но уничтожу всех. Умру, но погребу это место с собой.
– Роза! – крикнул я ослабленной, болезненной до мраморной бледности девушке. – Беги!
***
А ведь стоило мне только подумать, что я обрёл своё счастье…
Теперь я уже не помню ни прошлое, ни настоящее…
С каждым ударом сердца, воспоминания стираются. Лица друзей, лица семьи и врагов исчезают. Чувство, будто они стали стираться до этого. Задолго до этого боя.
Мой дар – моё проклятие. Будто призрак прошлого, здесь я так же был лишён чувств. Иллюзия долга, фантомная цель – они вели меня и заставляли каждый раз подниматься. Веря в праведность своих действий, я не заметил, как сам стал игрушкой в чьих-то планах. Своей борьбой я проложил дорогу к тьме.
Реван Эсэлаер стал злодеем. Вынужденно или же по своей воле – плевать. Здесь я сражаюсь, проливаю кровь дорогих мне людей.
Злом я считал эльфов, пытавшихся обрести силу. Злом я посчитал семью, утаившую от меня истинный замысел. Злом я теперь считаю себя. На моих руках кровь сражённого мною героя человечества, который теперь лежит со следами от укуса возле одной из колонн. Моя мать – императрица, подобно Эдвину – королю, так же пала от моей руки.
– На что же ты себя обрёк, мой мальчик, – она, как и брат, не желала сражаться, была вынуждена вступить в бой.
Её руки коснулись моего лица. Нежная улыбка на её разбитых губах грела сердце, как и при первой встрече. Но в отличие от первой встречи, теперь это тепло обжигало меня, причиняя ужасную боль. Я будто бы впервые убил человека. Алый принц, что в эту ужасную ночь вновь оправдал своё имя…
Вскоре произошёл откат. Стоя над чашей, я вновь и вновь повторял слова запретного заклинания. Люди, которых я сразил, их ещё можно спасти, однако один я не в силах вынести их.