В шкуре главного злодея
Шрифт:
– Я отдаю в жертву себя! – кричу я, чувствуя, как сердце вновь рвётся.
По щекам стекают кровавые слёзы, тело разрывается от боли, а душа – одному Всесоздателю известно.
– Ах, Вивьен! – улыбнулся я, когда в сердце гробницы спустилась суккуб. – Забери их!
– Зачем? – удивилась она.
– Спаси их… а я… уничтожу гробницу…
– Зачем? – лицо её исказилось в улыбке?
– Как это? – опешил я.
– Время пришло, любовь моя, пришло время вернуться, – Вивьен подняла меч Рэймонда. – Клинок,
Машинально блокирую удар девушки.
– Ты ведь испил кровь героев? – Вивьен атаковала меня.
– Что?!
– Прости, Реван, ты был отличным инструментом, – пожала плечами суккуб, после чего набросилась на меня с новой силой.
– Но почему?! – отбивался я.
– Потому что такова судьба, потому что Он выбрал тебя!
Вивьен сильна. На удивление сильна. Только сейчас я заметил пару острых клыков, проглядывающихся из-под её некогда нежных губ.
– Так значит…
– Ты правильно понял, я вампир, заполучившая силу самого владыки, – улыбаясь, ответила она. – Но даже все его способности и силы никогда не сравняться с могуществом Отца!
– Зачем, Вивьен?
– Наш мир уже давно нуждается в очищении от низших рас.
– Низших рас? – я не успел среагировать, и Вивьен с размаха полоснула меня клинком, раны от которого почему-то не регенерировали.
– Только мы, люди вправе властвовать над миром, – облик суккуба дрожал, видоизменялся.
– Но…
– То, через что прошёл Всесоздатель, сила, которую он даровал нам – никто кроме нас не вправе пользоваться ею!
Вивьен вновь пронзила меня клинком:
– Ах, хочешь знать? Это я прикончила Фера!
Я старался защищаться. Но атаковать её – ту, кто был мне дорог, кто всегда был рядом. Ту, кто была даже ближе, чем Фер…
– Мальчик мой, – она приняла облик матери, – лишь один Фрэнсис не был готов пожертвовать тобой.
Там, где лежало тело матери, теперь была лишь горстка пепла.
– А ведь знаешь, – теперь она приняла облик Валерики, – создать собственную копию не так сложно, жаль это будет лишь иллюзией без души!
Она сильна, в этом я уже убедился, да только…
– И утрачу я душу свою, и сожгу я сущность свою, и предам я себя, и отдам я себя! Я приношу в жертву себя! – запретная магия всего лишь клятва, чем больше отдашь, тем больше получишь, а умереть мне в любом случае придётся.
…Вивьен не мечник. Ускорив себя, получив последнее усиление, я выбил меч из её рук, вонзил клинок в грудь.
– Пламя, – самые крупицы маны, коими обладаю, я направил в клинок, выжигая Вивьен изнутри.
Девушка засмеялась, когда я вынул клинок из её груди. Рана пылала, а по щекам её стекала кровь. Прислонившись к колонне и приняв облик знакомого мне суккуба, будто на прощание улыбнулась она:
– Реван Эсэлаер, поздравляю, ты смог меня победить…
– Кто же ты? – обессилев, упираюсь спиной о чашу и медленно скатываюсь вниз.
–
– Личность? – произнёс я, когда она скатилась на холодный пол.
Она стала говорить медленнее. Силы покидали её:
– Да… ведь ты всегда был Реван Эсэлаером… Всесоздатель… он наслал видения будущего, дабы привести тебя сюда… сделал так, чтобы ты стал тем, кем теперь являешься… мы все лишь игрушки в его руках…
Когда душа покинула её тело, я ощутил столь невыносимое одиночество, что захотелось ускорить наступление отката. Захотелось наконец отдаться объятиям смерти. Наконец ощутить долгожданный покой.
Всё моё прошлое, всё одиночество, которое мрачной тенью лежало на мне, оказалось фальшивкой. Меня лишили воспоминаний, подменили на жалкую тень. Я возомнил себя богом, а по итогу оказался всего лишь игрушкой…
Вскоре поднялся Рэймонд…
– Ой-ой, неужто я так и умру в этой дыре?.. – глядя на брата, улыбнулся я.
Герой возвышался надо мной. Израненный, потерявший много крови, в отличие от меня, он ещё мог спастись. Но только он мог сейчас закончить всё это. Только он может подарить долгожданный покой…
– Эй, Рэймонд, скажи я, что хочу прожить обычную жизнь, ты бы стал надо мной смеяться?..
– Брат? – в руках он сжимал меч.
– Ах, точно, – тихо засмеялся я. – Надеюсь в следующей жизни, всё будет иначе… хотя… хотелось бы в этой, – по щеке прокатилась кровавая слеза.
…Это я покончил с собой. Будучи загнанным в угол, у меня не было другого варианта, как пойти на верную смерть. Кто-то сказал бы, что чётенько сдох, кто-то же сказал бы, что я дурак. И это будет чертовски верно. Только дурак способен умереть ни за что. Эх, а я ведь верил…
...
__________________
...
...
...
...
...
...
...
...
...
...
...
...
***
– Ох, етить колотить, – чесал затылок Матиас, ступая по территории академии. – И на кой они сюда рванули…
– Эй, – кошко-парень Лань оклинул охотника, стоя над телами студентов, – кажется, ещё живы!
У разрушенного фонтана лежали девушка с разбитыми очками, подле неё какой-то щуплый аристократ, держащий почему-то за руку какого-то посредственного простолюдина. Чуть дальше от них лежал парень с пепельными волосами, голова которого покоилась на коленях истерзанного юноши из теократии. Теократ прерывисто и хрипло дышал, и, казалось, потерял много крови.