В шкуре главного злодея

Кратц Виктор

– Годрик уже отправил её на разведку.

– Но я так понимаю, втроём мы идём не для скрытного проникновения…

– Приготовься, – заливая в себя странный эликсир, произнёс дядя.

Небо над нами было затянуто дымом. Потрескивание огня, голоса и тихий плач живых – не так давно я жил бок о бок с трупами. Мои же воспоминания, которые считал я чужими, одно за другим всплывали в памяти, а вместе с тем, во мне была лишь странная горечь. Ни каких-либо эмоций, ни какой-либо боли, лишь лужи крови вперемешку с копотью и пылью.

Меч, что лишал в моих руках жизней, не казался мне чем-то ужасным. Сегодня я убивал людей, таких же, как и я.

– В этом ли Спасение? – обратился я к небу.

Будучи погружённым в собственные мысли, я не сразу обратил внимание на подошедшего Ригарда. Парень, облачённый теперь в имперский нагрудник, сжимал в руках кулон, похожий на меч – знак Всесоздателя и сына Его, величайшего героя людей из древних времён.

– Учитель, позвольте нам отправиться в академию? – Риг был спокоен.

– Я ведь предлагал спастись…

– Нет, по пути сюда мы видели, как группа упырей направлялась туда. Позвольте нам защитить наших друзей.

– Странные вещи ты мне толкуешь. Мы вместе хотите отправиться?

– Да.

– Хорошо, только после того, как мы отправимся во дворец. И, Риг, будьте осторожны.

– И вам того же, учитель, – поклонился Риг, после чего протянул мне кулон. – Пусть свет Всесоздателя освещает ваш путь.

– Берегите себя, – приняв кулон, улыбнулся я и похлопал парня по плечу. – Всё-таки вы мои ученики.

– А вы наш учитель, – Ригард Андгард улыбнулся.

Скоро мы отправились во дворец…

***

– Госпожа Найтмар? – Розалия удивилась, когда через окно в её покои проникла суккуб.

– Только будь тише, малышка, – улыбнулась Вивьен.

И улыбка эта показалась принцессе угасающего Ардохелла пугающей...

***

Ночь казалась бесконечной. То ли дело было в обилие событий, то ли смог, что затянул небосвод, пугал не только живых, но и само солнце, что точно теперь отказывалось восходить. Горы, чьё величие всегда воспевали барды, теперь напоминали зубы колоссальных размеров чудовища, пасть которого была готова захлопнуться в любое мгновение.

Трое юных студентов бежали, по мёртвым улицам города. Трое ведомых своими страхами, спешили туда, где страх отходил. Место, что их объединило, нуждалось в них. Первого, того, чьи пепельные волосы развивались от бега, вели противоречия. Вторую вёл долг, желание отплатить за силу. А третьего… третьего, наверно, вела любовь. Ради неё он отошёл от того, что было смыслом его жизни. Боль и в то же время счастье переполняли его. Она была впереди, он не поспевал, но мчался изо всех сил.

– Ригард, не забывай дышать! – кричал убежавший вперёд остальных Эрик.

– Кхм-кхам, – кашлял от дыма Ригард, – попробуй тут дышать!

– Тогда хватай руку! – подхватила его Валерика. – Иначе как нам без нашего щита? – и

улыбнулась.

– И то верно! – необычайный прилив сил окутал парня.

Молитвы, чья сила должна была угаснуть, казалось, стала только сильнее, когда она коснулась него…

***

– Как ты можешь спать? – Алистер тормошил дрожащими руками Германа.

– Будто на том свете отоспимся, – прыснул парень, перевернувшись на другой бок.

– Я не о том! – парень дрожал, напряжённо поглядывая в окно соседнего женского общежития, в окне которого на него смотрела она – простолюдинка, которую почему-то все звали только по фамилии. – Эрик…

– Мне вас дворян не понять, – буркнул Герман.

– Но ведь он сражается… учитель сражается… все сражаются… а мы… мы, – он смотрел на дрожащие руки. – Нет, Гер! Нет! Я этого так не оставлю!

– М? – парень поднялся с кровати, удивлённо взглянув на низкородного дворянина, обнажившего меч и отворившего дверь комнаты. – Придурок…

Взрыв, что донёсся со стороны ворот академии, заглушил едкую шутку парня, пошедшего за другом.

***

– Директор! – кричал Эрик.

Академия была окутана пожаром. Во внутреннем дворе, усеянном трупами упырей, у самых дверей сидел старый дварф, сжимая потрескавшийся двуручный молот. Он был без одной руки, но это нисколько не помешало ему отчекрыжить флягу с дварфийской бормотухой, которую директор жадно стал заливать в себя.

– Хах, ребятки, – Генрих сменился в лице, сделавшись обратно добрым дедушкой.

– Что произошло? – опешил Ригард, держа Валерику за руку.

– Там, возле общежитий, – выдохнул дварф, а затем закрыл глаза.

– Директор! – закричал Эрик, тормоша Генриха.

– Что он? – сделал шаг вперёд Ригард.

Эрик обернулся. Взгляд его казался потерянным, а дрожь, прошедшая по рукам, заставила крепко сжать рукоять меча. Глубоко вдохнув, парень произнёс:

– Никакой пощады…

***

Никакой пощады – с этими мыслями я вынимал клинок из груди гвардейца. Мужчина, судя по чертам лица, дворянских кровей, был обезображен болью. Наверно, около минуты он бился в конвульсиях, будучи пронзённый моим клинком. Около минуты он судорожно пытался спастись, прежде чем смерть, наконец, настигла его.

– Ку-ку, – закинув голову набок и растянувшись в маниакальной улыбке, отворил я двери в тронный зал.

Ещё когда мы вошли во дворец, дядя шутки ради предложил пари – кто первый достигнет тронного зала, тому отдадут винный погреб Эдвина. И вышло так, что погружённый в надуманный азарт, я первым достиг прибежища заговорщиков. Но вот незадача, среди них не было вампиров, только люди, дварфы, кошкобляди и длинноухие черти – вся эта шваль с ужасом оглянулась на меня.

– Король вернулся! – засмеялся я, вскинув руками.