В стране ваи-ваи
Шрифт:
— Это Большие саванны, — сказал Безил.
— Но они совсем маленькие, — возразил я. — И, кроме того, я понял так, что они должны находиться на вершине горы?
— А мы и стоим на вершине! Это Шиуру-дикта, или «гора пальм шнуру», а деревня называется Шиуру-тирир, «место, где растут пальмы шиуру». Но дальше есть гора выше этой. Юхме как раз туда пошел.
Почва была покрыта осокой, вместе с ней росли крохотные бледно-желтые флажки истода (Polygala timoutou) с зелеными и пурпурными цветами, плотные стебли пузырчатки (Utricularia), цветы которых напоминали малюсенькие розовые орхидеи, меластомы с ворсистыми листьями и лиловыми лепестками. Вырвавшись из леса на открытое пространство, стоя под величественной пальмой мавриция (Mauriiia)
В середине прогалины, на продолговатом песчаном валу высотой около десяти-пятнадцати сантиметров, стояли купы небольших деревьев [73] , с ветвей которых свешивались орхидеи и копьелистные бромелиевые [74] с огненно-красными цветками. А кругом был голый песок (песчинки белые и круглые) с редкими хохолками и лепешками лишайника [75] , кустиками травянистого папоротника [76] и россыпью хрустящих сухих листьев. Такие голые песчаные прогалины встречаются в Британской Гвиане только на территории бывшего «Белопесчаного моря» — и этот участок не отличался от них ни почвенной структурой, ни растительностью! Я не мог поверить, чтобы во всей этой области существовало только одно такое место. Где-то поблизости должны быть еще похожие участки, может быть, дальше на восток, в горах Ирикоуме! Но индейцы ничего не могли мне сказать. Неужели несколько квадратных метров посреди маленького клочка саванны представляют собой единственный в этой части Амазонки реликт некогда широко распространенной растительности?!
73
Humiria balsamifera.
74
Bromelia.
75
Cladonia.
76
Schizaea pennula.
Через проход в кустарнике мы вышли к меньшей «саванне». Здесь было сыро, прохладно, на влажной почве густо росли пальмы. Heliconia и Costuse покачивали широкими, как у банана, листьями, а внизу стелился густой влажный ковер ярко-зеленых папоротников Trichomanes heterophyllum и Lindsay a Schomburgkii.
Мы собрали несколько образцов, потом вернулись в деревню и перекусили вместе с мавайянами. Нам подали рыбу и маленьких речных крабов, затем кувшин бодрящего ананасового напитка.
У индейцев, как я заметил, было много свободного времени. Мужчины, на долю которых выпадала работа, требовавшая большой физической силы (женщины выполняли более легкую, но зато были заняты дольше), уже закончили свой трудовой день — они еще на рассвете сходили на охоту и наловили рыбы. Через несколько дней, когда пойдут дожди, им предстояло засаживать новое поле, тогда дел будет по горло! А пока они коротали время, мастеря луки и стрелы, занимаясь необходимой починкой, ткали или просто лежали в гамаках.
Женщины тоже завершили с утра наиболее трудную часть своей работы (сбор овощей на поле), но им еще надлежало присматривать за детьми и животными, готовить пищу, лепить посуду, подметать полы. Впрочем, у них тоже хватало времени поболтать и отдохнуть. Женщины явно пользовались уважением и были довольны своей жизнью. Существующее разделение труда они считали целесообразным и даже приятным: оно не влекло за собой интеллектуального неравенства и не опиралось на какие-либо твердые, жесткие правила — мы часто видели, как мужчины и женщины помогали друг другу в работе.
Я замечал иногда некоторую суровость в обращении ваи-ваи с их женами, но мавайяны были ласковыми
И вот теперь, когда мы закусывали после прогулки, Ка’и, к моему удивлению, отвел меня в сторону и протянул мне очень красивую терракотовую миску, расписанную черными полосками.
— Это вам, — объяснил Безил. — Он считает, что вы утром слишком много заплатили ему.
Пока мы беседовали, я смотрел на деревенских ребятишек (их было человек двенадцать, потомство десяти мужчин и десяти женщин), как они играют, возятся со щенками, помогают родителям. Малыши были очень славные — девочки в крохотных бисерных передничках, мальчики голые, облаченные лишь в бусы и серьги, озорные и в то же время исполненные сознания своей ответственности. Крохотные девочки лет трех-четырех, которых у нас посчитали бы очень милыми, но совершенно беспомощными существами, здесь носили на руках еще меньших детишек, умывали и кормили их. Мальчуганы того же возраста бегали с большими острыми ножами, и никто не боялся, что они порежутся.
Мир лесных индейцев, в котором нет ни электрических приборов, ни автомашин, ни лестниц, ни верхних этажей, настолько безопаснее нашего, что, хотя в нем водятся змеи и ягуары, детям можно чуть не от рождения позволить самостоятельно его исследовать. Он настолько проще, что ребенок быстро постигает его и может принимать посильное участие в делах родителей. На пути к предметам необходимости нет никаких таинственных препятствий в виде денег или службы; пищу дают животные, птицы, рептилии и рыбы, которых нужно выследить и убить, или овощи, которые надо вырастить. Дома строят из деревьев и листьев, и мальчуган довольно быстро начинает помогать в этом деле. Даже прирученные животные, с которыми он возится, сыграют полезную роль в его дальнейшей жизни, потому что знание их повадок поможет ему успешнее охотиться.
Индейским детям мир должен казаться приветливым и понятным, они с ранних лет проникаются верой в свои силы. И поскольку приобретаемые знания и навыки те же, что у взрослых, то и детство оказывается непосредственной подготовкой к взрослой жизни, а не чем-то отдельным. Преимущества такого порядка особенно видны в вопросах пола. В условиях тесного общежития половой акт, беременность, роды становятся для индейских детей привычной частью общей реалистической картины жизни людей и животных.
По достижении зрелости юноши и девушки проходят обряд «посвящения». И те и другие должны выдержать испытание на выносливость и выдержку; кроме того, юноши должны показать, что они умеют, метко стрелять из лука и смогут обеспечить мясом будущую семью. После испытаний девушки остаются жить с родителями, а юноши поступают в подчинение вождю, что обеспечивает им сравнительно большую свободу. Впрочем, ни юноши, ни девушки вообще не испытывают особых ограничений, если не считать правил, общих для всего племени.
Среди мавайянов открыто признано право молодых на удовлетворение своих половых потребностей, и обе стороны равноправны в этом отношении. Незамужние девушки редко беременеют, так как знают способы предохранения. Девушка дает знать жениху о своем выборе тем, что помогает избраннику в работе, как надлежит жене. Насколько я понял, бракосочетание не связано ни с какой церемонией, за исключением разве что обмена подарками. Мужчина просто переносит свое имущество в дом отца девушки (или в ту часть общей постройки, где живет ее семья) и вешает свой гамак над гамаком жены. Как только подходит соответствующее время года, он расчищает и засаживает поле, чтобы кормить семью. А пока созреет урожай, его кормит тесть; зять в свою очередь помогает тестю в работе.