В стране ваи-ваи
Шрифт:
Хозяева вынесли сначала целые горы банановых листьев, между которыми лежала вкусная желтая банановая паста, потом листья, проложенные толстым — около восьми сантиметров — слоем серого «теста». Тесто оказалось неразбавленным пиракарри, которое служит исходным веществом для приготовления многих индейских напитков. Пиракарри получают, размачивая маниоковый хлеб в воде и добавляя к нему вместо дрожжей порошок из некоторых листьев [81] . Смесь оставляют на банановых листьях для брожения на четыре-пять
81
От Trema micrantha, используемой племенами, обитающими севернее.
Затем подали миску с темно-серым сбитым кремом, еще одним вариантом пиракарри, но уже совсем иным по вкусу. Способ приготовления был прост: «тесто» разбавляли небольшим количеством воды, процеживали и сбивали. За кремом последовали сосуды с густыми и жидкими напитками разного вкуса. Рецепт и тут несложен: пиракарри растирают и помещают для дальнейшего брожения на два-три дня в закрытую посуду. Затем разбавляют определенным количеством воды, а иногда после дополнительного брожения процеживают. Получается прозрачное крепкое питье.
Только я отведал последнего из серии напитков, как мне вручили глиняную миску с пенящейся темно-коричневой жидкостью, густой, но освежающей.
— Это готовят иначе, — объяснил Безил. — Женщины пекут толстые маниоковые лепешки, обжигают их дочерна с обеих сторон и бросают куски в кувшин с водой. А сами, сполоснув рот и набрав в него меда или сахарного тростника для сладости, пережевывают смесь из кувшина; то, что получается, выплевывают в другую посуду. Затем кипятят, взбалтывают, процеживают, добавляют еще воды и оставляют на пять дней для брожения. Этот напиток надо пить сразу, он быстро портится.
Пожалуй, трудно найти еще пример, когда бы из столь простого сырья приготовляли столько различных блюд. Даже куриное яйцо не может в этом сравниться с маниоком. А ведь я еще только начал знакомиться с индейской кухней! К сожалению, все эти вкусные национальные блюда постепенно вытесняются привозными продуктами. В наиболее доступных местах многие рецепты уже забыты или считаются слишком трудоемкими.
Если перечисленные напитки очень важны для индейцев как источник витаминов, то их соусы с большим количеством приправ и перца призваны хоть отчасти восполнять недостаток мяса и рыбы. После удачной охоты (что случается очень редко) индейцы наедаются до отвала: свежее мясо нужно есть сразу, не то испортится; даже копченое мясо может храниться лишь несколько дней. А в остальное время они питаются преимущественно растительной пищей — маниоковыми лепешками, плодами, густыми напитками.
По кругу пошла чаша с жидкостью, напоминающей видом и вкусом какао. Я сделал один глоток, больше мой переполненный желудок не вмещал.
Иона предостерегающе поднял руку:
— Осторожно, мистер Гэппи, это питье склеит вам все внутренности. Его готовят, вымачивая в воде спелые плоды пальмы. Получается вкусно, но нельзя пить слишком много.
Мы пили, болтали, прохаживались по деревне, опять садились.
Над нами в угасающем солнечном свете стаями летали дикие ара; ручные попугаи, рассевшись на крышах, хлопали крыльями и кричали, но не пытались присоединиться к своим вольным сородичам. Поблизости от нас сидел вождь; он вырезывал флейту.
Немедленно из дома вышел Мачира, сопровождаемый другими мужчинами; в одной руке он держал погремушку, в другой стрелу. Мужчины выстроились в шеренгу. Одна из женщин обошла их с чашей и поднесла каждому, затем встала в центре расчищенной площадки между домами, рядом с остатками угощения.
Начались пляски; мы отошли в сторонку и уселись на колодах.
Мачира, бормоча что-то, пошел по кругу лицом к женщинам; остальные мужчины следовали за ним. Они двигались боком, притопывая правой ногой, так что по Всей шеренге пробегала ритмичная волна.
— Йуп! Йуп! — крикнул вдруг Мачира, когда они Прошли первый круг.
— Йип! Йуп! Ваху! — откликнулся хор.
Мужчины повернулись и пошли в обратном направлении.
Это был «танец Ревуна». Он длился без особых вариаций около получаса, потом прекратился, так же неожиданно, как начался. Женщина поднесла танцорам чашу с напитком.
Затем пляска возобновилась, на этот раз с нашим участием. Танец был несложен, но я до того наелся, что еле двигал ногами, другие, видно, ощущали то же, что и я.
Когда мы, разгоряченные и запыхавшиеся, сделали перерыв, чтобы воздать должное напиткам, было уже совсем темно. Мрак рассеивали лишь отблески пламени в очаге одного из домов; там лежали в гамаках и выглядывали наружу старухи и детишки.
Настала очередь женщин включиться в пляски. Теперь в центре, на месте «виночерпия», стал мужчина. Индианки образовали внутренний круг, и шеренги пошли навстречу друг другу. Громкие, высокие голоса запричитали, сливаясь с голосами мужчин, иногда вторя им. Потом танцоры выстроились в колонну по трое, мужчины — сзади, и начали новый танец: несколько шагов вправо, покачивание, несколько шагов влево, снова покачивание — и так далее; одновременно вся колонна медленно продвигалась вперед.
У меня были три лампы-вспышки, и мне хотелось снять пляски, но я знал, что при всем своем дружелюбии мавайяны будут сильно встревожены, если я сделаю это без предупреждения. С величайшей осторожностью я передал танцорам через Безила, Фоньюве и Япумо, чтобы они не пугались.
В густой тьме лишь с большим трудом можно было различить смутные очертания двигающихся фигур. Не без волнения нажал я спуск затвора.
Индейцы даже не вздрогнули, словно и не обратили внимания на вспышку яркого света, а он вырвал из мрака живописнейшую сцену; на фоне ночной тьмы вырисовывались крыши из пальмовых листьев и блестящие от пота ярко-красные тела. И ничего похожего на буйные оргии, о которых говорил миссионер. Может быть, мавайяны более сдержаны, чем ваи-ваи? Однако похоже было, что все веселились от души!
Около полуночи я незаметно встал и отправился спать.
Размышления
Рядом с моей палаткой, склонившись над торопливым потоком, росло одно из тех загадочных колючих деревьев с густым молочным соком (шестое, виденное мною), чьи цветки я столь долго и безуспешно искал. Несколько раз я внимательно осматривал его, надеясь найти хоть один цветок, — тщетно!..
…Утомленные вчерашним празднеством, мои спутники никак не могли расстаться с гамаками. Было воскресенье, и я, отчасти идя навстречу Ионе, но главным образом потому, что завтра нам предстояло выступать в путь, объявил день отдыха.