В сумерках веры
Шрифт:
Несколько секунд стражи внимательно разглядывали меня, после чего одна из них произнесла что-то в вокс-бусину. Оружие всё так же смотрело в нашу сторону, что немного тревожило Себастьяна. Я видел, как напряглось тело дознавателя, готового к броску при первом же признаке опасности.
— Я думаю, всё в порядке, — тихо произнеся я, кладя руку на его плечо.
Юноша стрельнул в меня взглядом, но всё же принял более спокойную позу.
Тем временем двери в святилище распахнулись, но не для того, чтобы впустить нас. Из-под стрельчатого проема вышла женщина в такой
— Я Афелия. Палатина местной прецептории ордена Эбеновой чаши.
— Далеко же вы забрались от Святой Терры…
— Я сделал несколько шагов вперед, тактично отодвигая с дороги Августа и поднимая перед собой розетту.
— Я Иероним Халь…
— Я слышала ваше имя, инквизитор, — резко оборвала дева битвы, впиваясь в меня недоверчивым взглядом. — Я задам два вопроса — зачем вы здесь и что вы имеете против пребывания на Валон Урре моего ордена?
В её вопросах звучал откровенный вызов, как и у всех сестер. Многие из них были ревностными фанатичками как снаружи, так и внутри, что часто отражалось в виде чудовищных шрамов и обильной аугметики, заменяющей отсутствующие конечности.
Афелия тоже обладала следами битвы. Её зрелое лицо наискосок рассекали три борозды, начинающиеся где-то за правым виском, задевая лоб, переносицу и оканчиваясь у левого уголка губ. Эта рана была нанесена давно и, к удивлению, не обезображивала носительницу, но подчёркивала её суровый вид, прямо как коротко стриженные седые волосы.
Разглядывая свою собеседницу, я начал улавливать запах гниения, медленно растекающийся по саду. На глаза навернулись слезы, и я моргнул, чтобы стряхнуть их.
…и тут же вздрогнул, увидев перед собой полутруп Афелии, который продолжал стоять напротив меня, пошатываясь на ветру. Как у большинства мертвецов на этой проклятой планете, её бледная кожа покрылась язвами, струпьями или отслоилась вовсе. Голова облысела, а застарелый шрам теперь постоянно сочился гноем вперемешку с чёрной кровью….
— Инквизитор? — Требовательный голос целестианки вырвал меня из забытья.
Я с ужасом обнаружил, что моя рука лежит на рукоятке стаббера, скрытого под плащом. Придя в себя и прочистив горло, я спрятал руки за спину.
— Меня пригласил мой давний друг — брат Август, — рука в черной перчатке указывает на священника.
Тот подпрыгивает на месте, словно бы его в чем-то обвиняют, и тут же встаёт рядом.
— Так и есть, моя госпожа, — кивает толстяк. — Как только я узнал о случившемся, тут же послал за братом Хальвиндом. Всё-таки он инквизитор и обладает огромным опытом в расследовании подобных ересей. Я не сомневаюсь, что его помощь вам будет только на пользу!
Женщина несколько секунд оценивающе разглядывала Августа со смесью пренебрежения и злости, но в конечном счете вздохнула, опуская скрещенные на груди руки.
— Что ж, видимо, такова воля Бога-Императора, — посетовала она и развернулась ко входу в святилище. — Идите за мной, все трое.
Глава 2
Короткий
В этом месте располагался прямоугольный алтарь, украшенный золотом и драгоценными камнями. Сверху его укрывала алая ткань, окаймленная позолоченный вышивкой.
Оказавшись у подножья возвышения, я заметил голубоватое подрагивание воздуха внутри ладоней статуи. Вероятно, внутри алтаря располагался стазис-генератор, сохраняющий от ветшания некий артефакт.
Несмотря на наличие вокруг жаровен и подсвечников, с потолка горел яркий свет люминосфер, стирающий любую таинственность, пропитывающую помещение. Повсюду стояли какие-то священники, озабоченно рассматривающие что-то на обеих лестницах, ведущих вверх к алтарю. За ними молчаливо наблюдали сестры в черных доспехах и шлемах.
Надо сказать, что появление Афелии приковало к себе множество взглядов. Но как только любопытные глаза опускались на мою грудь, все тут же старались сделать вид, что не встревожены.
– Что здесь произошло? – Спокойно спросил я целестианку, когда она остановилась на полпути.
– Был совершен страшный грех.
– А точнее? – Здешняя склонность к туманным ответам начинала раздражать.
Женщина обернулась ко мне, впиваясь свирепым взглядом, но в следующую секунду обрела самоконтроль и указала в сторону статуи.
– Поднимайтесь. Но смотрите под ноги.
Пожав плечами, я последовал ее совету.
Священники вокруг нас вежливо освобождали дорогу на достаточно широких лестницах. Сестры же выглядели напряженными. Большинство из них уже были полноценными воительницами, пережившими хотя бы один бой. Вероятно, во мне они видели угрозу, которую стоит держать в прицеле болтера.
Меня это не сильно тревожило, но стоило присматривать за Себастьяном.
– Не нравится мне, как они на нас пялятся… - Тихо шепнул он, поравнявшись со мной на верхней ступени. – Нас ведь не собираются убивать?
– Только если мы не нанесем им оскорбление, - я успокаивающе похлопал дознавателя по плечу и отошел к перилам, окружающим полукруглый фасад возвышения.
Тут по всюду была кровь и обрывки одежды. Ничего, что могло бы поразить или ужаснуть даже последнего бродягу подулья. Подобные вещи – всего лишь вестники куда более неприятных вещей, которые знакомы многим рядовым гражданам Империума.
Но служители Экклезиархии не все были «рядовыми». Многие из них были выходцами схол или местных семинарий. Их растили в строгости, но вполне может быть, что покинув своих учителей, они застревали в пыльных архивах и многоуровневых храмах, совершенно не сталкиваясь с жестокой реальностью.