В тени на жарком солнце
Шрифт:
Стас уже был в курсе какие распорядки на базе. Легионеры в свободное после службы время имели право на посещение города, но лишь до одиннадцати часов вечера. Офицерам разрешалось задержаться и вернуться позже, но надо было поставить в известность дежурного по базе.
Еще в обед капитан Дюрок напомнил Сухову о вечеринке и настоятельно посоветовал переодеться в штатское. Стас не поленился сходить в свою квартиру и надеть футболку и джинсы – все дорогих модных брендов. Была у него слабость к стильной одежде. Не успел капитан рассказать анекдот до конца и вызвать общий смех, как на горизонте показался город, типичный для Африки, с четко прослеживаемым колониальным прошлым. Сначала вдоль дороги пошли с двух сторон лепящиеся друг к другу хижины, возведенные из подручного материала, появились и местные жители, занятые своими делами, очень похожими на ничегонеделанье и грязные дети, играющие по обочинам. Затем дорога превратилась в центральную улицу, пересекающую город насквозь, а хижины сменились домами двух видов. Либо это были старые обветшалые здания в колониальном стиле, либо
Леруа промчался по площади, затем резко притормозил и свернул на боковую улицу. Стас заметил, как Гоше быстро перекрестился, глядя на собор. Дорога пошла под уклон, рытвин на ней стало гораздо больше, что вынудило Мориса снизить скорость. Наконец, после непродолжительной езды, он приткнул автомобиль рядом с одиноким джипом-пенсионером прямо перед цементным зданием со светящейся вывеской над входом. Это и был бар, облюбованный капитаном Дюроком. Легионеры вышли из машины, а Леруа подозвал какого-то крупного парня в красной бейсболке и, коротко переговорив с ним, дал ему несколько местных купюр. Это делалось на тот случай, чтобы автомобильные воришки не облегчили их Крузер, открутив зеркала или даже колеса. Нанятый сторож был некой гарантией, что с их автомобилем такого не случится. Вся компания прошла внутрь.
Интерьер этого заведения мало чем отличался от других ему подобных. Длинная стойка во всю стену большим количеством высоких табуретов, крупногабаритным барменом и довольно скромным ассортиментом бутылок, несколько тяжелых столов и таких же диванов в одной части помещения и пустое пространство в другой. Там у дальней стены стоял на полке музыкальный центр внушительных размеров. Таким образом, бар совмещался с танцзалом, что было типичным для подобных заведений. Впрочем, Стас не мог не отметить некий шик, который просматривался вокруг. Мебель была хорошего качества, плиточный пол чистым, а пахло тут весьма приятно, как бы даже и сандалом. В части, предназначенной для танцев, пол деревянным, слегка приподнятым. Посетителей в баре было мало. Две парочки по углам, да трое африканцев в возрасте, одетых как под копирку в светлые штаны без стрелок и цветастые рубашки типа гавайских навыпуск. Они тихо говорили о чем-то своем, возможно, обсуждали дела. И старый джип, скорее всего принадлежал им. При виде легионеров они заспешили и буквально через пять минут покинули бар. Видимо, репутация у спутников Стаса была соответствующая. Легионеры расселись вокруг стола подле стены, противоположной барной стойке. Такой выбор места тоже был не случайным. С одной стороны отсюда просматривался весь зал, а с другой – стена прикрывала им спины в случае чего. Дюрок сам сходил к стойке пошептаться с барменом. В результате этих переговоров им на стол были выставлены две бутылки американского виски «Джентльмен Джек», а к ним подана легкая закуска в виде большого блюда тонких полосок копченого мяса, по вкусу напомнившее Стасу карпаччо, и очищенных орехов разных видов. В качестве же аперитива принесли дюжину бутылок «Гиннеса» местного разлива. И вечеринка началась. Стас, который имел большой опыт подобного времяпровождения, органично вписался в компанию. Пили не спеша, перебрасывались репликами и рассказывали Стасу о базе. Коснулись всего понемногу: повосторгались природой, ругнули условия существования, прошлись по начальству. Больше всего досталось тому, которое во Франции. Единственную тему, которую старательно обходили, это Деверон и все с ним связанное. «Жаль беднягу!» – вот и все, что выжали из себя собутыльники Стаса. Да и сама смерть как-то не вписывалась в оживленный разговор за бутылкой.
Главную скрипку здесь играл Морис. Он болтал больше всех и не забывал вовремя подливать в стаканы виски. Вообще же, легионеры были очень разными людьми. Гоше, например, выпив, стал разговорчивым, а его суждения сделались остроумными. Дюрок, наоборот, ушел в тень, пил умеренно, нет-нет да и поглядывал в сторону Стаса оценивающе. А Понс уже не был так зажат, пил много, смеялся все громче, но грань не переходил, удерживаясь на самом краю.
К более позднему времени бар стал заполняться посетителями. Особенно много появилось местных девушек. Они держались стайками, заказывали легкие коктейли или просто воду со льдом. Лишь немногие носили платья, большинство предпочитало джинсы, майки или топики, обязательно подчеркивавшие фигуру и стать владелицы. Девушки стреляли глазами на легионеров. Одна из них даже подошла к Дюроку и что-то тихо спросила. Капитан отрицательно покачал головой.
– Подожди немного, подруга, – сказал он громко. – Сегодня мы отдыхаем за бутылкой, а сексом займемся следующий раз. Согласна?
Девушка отошла.
Посетители мужчины преимущественно происходили из местной торговой элиты. Это были парни, одетые, несмотря на жару в кожаные куртки, рубашки, кричащих цветов, и плотные джинсы. Обязательным атрибутом их наряда были тяжелые ботинки или высокие кроссовки. Еще появились и несколько
Из-за повисших в воздухе децибелов, общий разговор за столом увял сам собой. Теперь, желающим высказаться, приходилось кричать в ухо собеседнику. Да и точеные фигурки танцующих фемин заметно перетягивали внимание легионеров в свою сторону.
– Здесь можно найти себе классную девочку, – не преминул сообщить Стасу всеведущий Морис. – Причем не только на один вечер.
– А у Деверона была женщина? – спросил Стас, не обращая внимания на гримасу, мимолетно возникшую на лице Леруа.
– Была, – подтвердил Морис, но сразу же добавил: – я уже говорил тебе, что Деверон мало общался с нами. Хотя я не представляю зачем тебе это?
– Я и сам не представляю зачем. Логикой такое не объяснить. Это какое-то иррациональное чувство, что я могу повторить его судьбу. Я очень суеверен.
– Да чепуха это. Брось!
– Считай, что у меня такой бзик. А про девушку я спросил потому, что подумал, раз Деверон не ходил по барам, где же тогда познакомился? Все вы уверяете, что он был чуть ли не затворником.
– Где познакомился, я могу тебе сказать. Это произошло на почте!
– Серьезно? Она там работала?
– Да, скорее всего, по крайне мере, находилась она в служебной зоне. Как началось это знакомство, я не знаю. Просто однажды заскочил за какой-то мелочью на почту. Там можно купить канцтовары. Смотрю, а Деверон разговаривает с какой-то девчонкой. Сам аж цветет. Жестикулирует и улыбается все время. Я такого за ним не замечал.
– А как ее звали? Не помнишь?
– Отчего же, помню, он назвал ее Розой.
– Розой?
– Вроде бы так. Слушай, я особо не запоминал.
– Красивая?
– Даже очень. По-своему, конечно. На любителя африканок, так сказать.
– И давно это случилось?
– Точно я не помню. Месяца четыре назад, наверное. Деверон еще считался новичком, как сейчас ты. Слушай, спроси капитана. Больше него про лейтенанта никто не знает. Они часто играли в шахматы.
– Ладно, – Стас повернулся к Гоше, потягивающему виски мелкими глотками. Тот благожелательно улыбнулся ему. Однако Стас не успел сказать и слова, как обстановка в баре чудесным образом переменилась. Конфликт возник между двумя африканцами и белым парнем, в котором только слепой не признал бы безбашенного моряка, заброшенного сюда не волею судеб, а исключительно желанием где-нибудь хорошо оторваться. Негры были теми еще шкафами, но верзила под два метра ростом их ничуть не боялся.
Поводом для возникшей дискуссии, стала, конечно же, одна из плясуний. На нее положили глаза один из парней и моряк. Выступившая яблоком раздора девица, стояла теперь в кругу подруг и обиженно сверкала глазами, о чем-то им повествуя быстрым шепотом. Ее симпатии явно находились на стороне белого, успевшего выказать себя более щедрым кавалером. Конфликт зародился за стойкой. И вначале общение противоборствующих сторон шло просто на повышенных тонах, не переходя к физическим действиям, пока кто-то не спровоцировал моряка, разбив пивную бутылку за его спиной.
Звон разбитого стекла привлек к инциденту общее внимание. В наступившей тишине белый парень решил, что пора показать местным ребятам кто тут главный, и врезал прямым в голову тому, кто стоял слева от него. Это был хорошо поставленный боксерский удар. Африканец мотнул головой, отступил на шаг назад и неожиданно приземлился на колени одному из сидящих на диване. Стало ясно, что из борьбы он на какое-то время выбыл. Его приятель щелкнул пружиной откидного ножа, и открытое лезвие заставило отпрянуть зевак подальше. Моряк, чтобы было пространство для маневра, сместился на открытое пространство, а африканец стал водить ножом перед ним рукой с ножом, выжидая удобный момент. Бармен громко что-то крикнул на местном наречии, однако слова уже мало что значили для африканца, а моряк их попусту не понял. С минуту они кружили по залу. Нож в умелых руках – штука опасная. Моряк увернулся от выпада и попытался перехватить руку нападавшего. Тот отскочил назад и вновь принял угрожающую стойку. Бармен тем временем вынул из-под стойки дубинку, напоминающую бейсбольную биту, правда не настолько хорошо отполированную. Ее внешний вид не оставлял сомнений в боевом прошлом. Когда бармен вышел в зал, его появление не осталось незамеченным, и моряк тоже повернул к нему голову. Этого мгновения хватило бы поставить точку в его бестолковой судьбе, и лезвие ножа уже устремилось ему в живот. Однако такому повороту событий не дал свершиться сержант-майор Понс, как оказалось, обладавший необыкновенно быстрой реакцией и соответствующим опытом. Воспользовавшись тем обстоятельством, что африканец находился к нему спиной, он вскочил с дивана, прыгнул вперед и, в считанные секунды материализовавшись рядом с парнем, резко ударил его по руке, так что нож пропорол один воздух. Затем, Понс легко обезоружил парня, вывернув ему кисть. Нож упал на пол, и подоспевший бармен наступил на него ногой. Он разразился бранью на смеси французского и местных языков, чтобы было понятно всем без исключения. Смысл его ругательств заключался в одном: в баре драк быть не должно, а выяснять отношения выметайтесь на улицу. При этом он угрожающе хлопал дубинкой по руке. В качестве наказания он потребовал, чтобы зачинщики покинули заведение. Первыми ушли моряк и, выбравшая его, девушка, после – африканец и его нокаутированный приятель.